— Приготовились! А после выстрела — щиты за спины и сразу бежим!
Проходит всего пара секунд, прежде чем лучники окончательно изготовились к стрельбе — и я, с отчаянно бьющимся сердцем, закричал во всю мощь глотки:
— Бей!!!
В этот раз, сломав «черепаху» над головами соратников, мы закидываем щиты за спину, на ременные петли; у лучников защита пребывала там изначально. Резкий разворот на сто восемьдесят градусов — и я тут же срываюсь на тяжелый бег, отчаянно молясь, чтобы шальная стрела, выпущенная уже обошедшими нас слева всадниками, не поразила на бегу… Враг действительно стреляет — но пока врезавшийся сзади в мой щит срезень лишь придает мне ускорение!
Между тем обе сотни, моментально сломав строй, начинают бежать к месту стоянки (где остались наши лыжи) столь поспешно, что со стороны наше отступление наверняка (и вполне справедливо!) выглядит как беспорядочное, хаотичное бегство… Собственно, оно им практически и является — мы действительно улепетываем, стараясь избежать обстрела, и куманы это понимают. А еще они понимают, что бегущие без всякого строя пешцы есть очень легкая и удобная добыча для всадников — и что, чуть ускорившись, они наверняка достигнут нас на полпути до границы леса!
Поведясь на обманку, половцы ломанулись за нами следом, не распознав, не увидев ловушки «ложного отступления» — их собственного излюбленного приема…
— Стой!!!
Мой крик перебивает отчаянное лошадиное ржание — степняцкие кобылки и жеребцы наконец-то напоролись на чеснок! А ведь те же монголы своих скакунов не подковывают… И если живущие на границе с Русью половцы может и поступают иначе, то восточные куманские орды, первыми попавшие под монгольское влияние и влившиеся в их орду, вполне возможно, разделяют и их традиции… В любом случае, подкованные или нет, но, напоровшись на железные рогульки, животные с оглушительными криками встают на дыбы, сбрасывая с себя седоков! Другие же и вовсе падают, заваливаются набок — и тогда уже отчаянно визжат пробитые длинными и острыми шипами люди…
А кто-то и вовсе провалился в волчьи ямы с установленными на дне заостренными кольями!
— Бей!!!
В этот раз стрелы летят в плотное месиво людей и животных, намертво вставших на «минном поле». И уже русские срезни собирают богатые дары смерти, добивая раненых и выбивая тех, кому посчастливилось избежать ран на чесноке и остаться в седле…
Мы успели сделать пять залпов, истребляя попавших в ловушку поганых и отпугивая тех, кто попытался было подобраться к валу из намешанных вперемешку тел куманов и их коней. После чего спешно, но без всякого хаоса дружинники отступили к лыжам, забрав с собой шестнадцать раненых, и оставив на поле боя тела четырнадцати погибших — простите нас, братья… Благо хоть, что два десятка волокуш подготовили заранее! Увы, павших соратников по святой традиции русского спецназа забрать было уже невозможно…