Прекрасные лица эльфов исказила лютая злоба, они словно обезумили, забыв про чувство самосохранения стоило мне пригрозить им убийством жрицы. И единственная из всех ушастых кто стоял на ногах и мог двигаться, тоже подхватила самоубийственный порыв.
Скрытое у неё в рукаве лезвие с легкостью вспороло мой магический щит, и она замахнулась вторым в рывке, но меч Честера за одно мгновение отсёк ей голову.
Всё произошло так внезапно что я даже дернуться не успел, спокойно наблюдая как безголовое тело сползает по магическому щиту мне под ноги.
— Глупая смерть. — тут я не лукавил, ведь они все уже должны были понять, насколько аристократ силён. Тут и тупой сообразит, не стоит провоцировать и тем более пытаться противостоять такому чудовищу. Это бесполезно. Но нет, продолжают творить херню. — Это результат вашего искажённого восприятия справедливости. Не понимаю как герой это преодолел, наверное, он был мастером пудрить мозги.
— Герой, единственный из человеческого рода, достойный нашего расположения. Ты, человек, далёк от него, поэтому не способен осознать помыслы столь благородной личности. — снова говорила жрица. Главная среди них продолжала хранить молчание.
— Ладно, как скажешь. Но мы отвлеклись. Последнее предупреждение уже было, будем говорить, или как? — молчат. И что это значит? Ожидают подкрепления, снова? Если эти пришли так быстро, то с небольшой задержкой они могут прислать ещё войска.
— Они тянут время. — сказал Честер.
— Я знаю. Значит стоит слегка поторопиться. — ледяная пуля вонзилась в голову жрицы убив её на месте. Она завалилась назад, под ошарашенные взгляды сородичей.
Стоило этому произойти, поднялся такой вой, как если бы весь этот эльфийский биомусор, внезапно потеряли последнюю надежду. Утратили единственную причину жить или самое ценное в своей жизни.
Очаровательное зрелище. И я бы его даже остановил, если бы они все как один внезапно не заткнулись. У них будто отняли дар речи, рты открыты, а звука нет.
Вообще все звуки пропали. Даже лес перестал шуметь.
— Не круто. — я почуял неладное, но не понимал, что происходит. Недолго, оно, это неладное, само начало всходить.
Именно что всходить, как дерево.
Лианы окутали сперва тело мёртвой жрицы, после чего утянули её под землю, а затем новые всходы потянулись к главной эльфийке.
Перед моими глазами, девушка покрывалась растительным покровом словно биоскафандром или второй кожей, а той плевать, более того, на прекрасном лице восторг и гордость.
Остальные эльфы смотрели на это с благоговением. Ярости и горя больше нет на их лицах, только счастье.