Когда я взошел на крыльцо и отомкнул ключом дверь, часы показывали пять минут пятого, стало быть, Вульф уже возился наверху с орхидеями. Повесив пальто и шляпу в прихожей, я взбежал на три лестничных марша и проник в оранжерею. Тысячи раз я любовался этим пышным великолепием, и всегда у меня при виде их дух захватывало, сегодня же я не замечал ни буйно распустившихся фаленопсисов, ни радужно-крикливых каттлей.
Вульфа я застал вместе с Теодором в питомнике за пересаживанием дендробиумов хризотоксум в горшочки большего размера.
— Неужто это не терпит отлагательства? — сердито буркнул Вульф при моем приближении.
— Полагаю, что нет, — сварливо ответил я. — Она мертва, От вас мне нужно только разрешение позвонить Кремеру. Звонить мне придется в любом случае, поскольку меня видел не только лифтер, доставивший меня на ее этаж, но и полицейский, и к тому же я оставил отпечатки пальцев на ее письменном столе.
— Кто мертва?
— Та женщина, которая печатала рукопись Бэйрду Арчеру.
— Когда и как?
— Только что. Она погибла в тот момент, когда я поднимался на лифте в ее офис на седьмом этаже Она опускалась быстрее, чем я поднимался, причем — из окна. Смерть наступила от удара о тротуар.
— Откуда ты знаешь, что она печатала рукопись?
— Вот что я нашел в ящике ее стола. — Я вынул из кармана коричневую книжку и показал Вульфу те самые записи. Руки Вульфа были перепачканы землей, так что мне пришлось держать книжку у него перед глазами. Я спросил: — Подробности рассказать сразу?
— Да, черт побери!
Пока я излагал все, не упуская ни единой мелочи, Вульф неподвижно стоял, касаясь кончиками грязных пальцев скамьи с горшочками и повернув ко мне голову с плотно сжатыми губами и наморщенным лбом. Его желтоватый рабочий халат, площадью с добрых пол-акра, по оттенку удивительно напоминал нарциссы на столе Рейчел Эйбрамс.
Закончив рассказ, я мрачно осведомился:
— Мои комментарии выслушаете?
Он утвердительно хмыкнул.
— Возможно, мне следовало там задержаться, но толку бы от этого не было — я был слишком взбешен, чтобы рассуждать. Приди я на каких-то три минуты раньше, я бы застал ее в живых. Или, если ее выкинули из окна, я мог застигнуть преступника врасплох. Вы же сказали, чтобы я хоть что-нибудь достал, вот я и приволок бы вам негодяя. Везучий же мерзавец! Должно быть мы разминулись секунд на тридцать. А когда я выглянул из окна, он наверно, вышел на улицу и зашагал прочь, не страдая болезненным любопытством.
Вульф приоткрыл и снова закрыл глаза.
— Если вы сомневаетесь, что ее выбросили, — раскипятился я, — то ставлю десять против одного. Не могу поверить, что женщина, печатавшая ту самую рукопись, выбрала именно сегодняшний день, чтобы сигануть из окна или даже нечаянно вывалиться.