****
В мгновение ока его осенило давно откладываемое осознание. Ударило его, как кулаком.
Каждый год в Шоломанс приходило по меньшей мере десять учеников — и было так много молодых магов, но не так много старых. И так было всегда. Потому что…
Все системы, изобретенные людьми, испорчены.
Сколько соломонаров высокого ранга, выше его, решили истощить других до предела? Они делали это только тогда, когда дело касалось чрезвычайных ситуаций или…
****
— Я действовал на автопилоте, потому что был хорошо обучен. Я был лучшим. Внутри я все еще колебался, но, тем не менее, действовал. Я сотворил заклинание и передал его своей команде. Заклинание было произнесено каждым из них… и затем, в последний момент, я не поддержал его. Я не мог. Круг разорвался, заклинание не сработало. Мы потерпели неудачу.
Когда пауза стала слишком длинной, Ярек тихо сказал.
— Это был правильный поступок.
— Ты так думаешь? Это была битва, и я бросил их. Ради них самих, как я думал, но все же. Последствия… они были так же плохи, как если бы я следовал своим инструкциям. Наш противник практически прорвался сквозь нас. Один из моей команды погиб, другой был тяжело ранен. А я… как видишь, я выжил. Конечно, стало известно, что я сделал — или, точнее, чего не сделал, специально. Был суд. Меня изгнали. Конец истории.
И, возможно, это был не самый худший выход.
Всякая система, созданная людьми, развращалась, гнила изнутри так же неизбежно, как каждое живое тело начинало свой путь к смерти, как только рождалось на свет. Выстраивалась иерархия, и те, кто добирался до вершины, всегда охотились на тех, кто был внизу. Когда дело доходило до магии, до получения и потери энергии, это не было ничем иным.
Должно быть, именно поэтому школы магии в изобилии принимали молодых талантливых энтузиастов, но не все из них становились достаточно взрослыми, чтобы стать легендарными седобородыми магами. Избранные творили магию, остальные обеспечивали ее сырьем. Те, кто понимал это, обычно надеялись вписаться в первую категорию и оставались в системе, становились ее частью, добровольно.
Но, может быть, не все.
****
Когда он впервые пришел в себя, чувствуя себя сломанным манекеном для краш-теста, первое, что он увидел, были обугленные слова на полуразрушенной стене. «Зови меня Сэмундус».
Похоже, Тристан был не единственным, кого старый сказочник предостерегал от Шоломанса. Во время суда его спросили, знает ли он, что означает надпись. Он сказал, что понятия не имеет.
****
— Я все еще удивляюсь, — начал Тристан хриплым голосом, чувствуя, как колючая проволока скручивается у него в горле. — Интересно, а другие… мои учителя, старшие маги… питаются ли они энергией обычных магов не только в кризисных ситуациях? Потому что это возможно. Энергию можно вытянуть, особенно когда вы открыты для ее отдачи. Маги всегда таковы, когда работают как конгрегация, и в этом вся загвоздка. Энергия течет между ними свободно, чтобы любой из них мог взять. И если это возможно… неужели никто никогда не думал об этом? Это очень заманчиво. Через несколько лет, возможно, я бы тоже поддался искушению. Когда дело дошло до реального дела, я действовал импульсивно, под влиянием обстоятельств. Но если бы я потихоньку дорос до идеи кормиться на ком-то, кто знает? Я мог бы к этому привыкнуть.