— И все же ты не знаешь наверняка, делает ли это кто-нибудь?
— Нет. И теперь, наверное, никогда не узнаю. Если бы это было правдой, я бы узнал об этом только тогда, когда достиг бы следующего уровня и получил допуск. Мне кажется, я мог бы до него добраться. Я хотел когда-нибудь стать не просто офицером, а генералом. Первый среди лучших. Приятно быть частью системы… когда ты на ее вершине, — Тристан почувствовал, как его губы дрогнули в горькой улыбке. — Мне как-то рассказывали одну старую сказку о школе черной магии, где один ученик из десяти, покинувший ее последним, был схвачен дьяволом. Это было предупреждение, но вводящее в заблуждение. Я думал, что всегда буду первым, тем, кто избежит опасности. И да, я избежал участи быть просто топливом для чьих-то чар. На мгновение я подумал, что мне повезло. Но на самом деле я стал избранным и удерживаемым дьяволом — и мне даже не хватило ума, чтобы понять это сразу.
— Это было очень поэтично, — вздохнул Ярек. — И так полно самобичевания. Но ты все понял вовремя. Ты остановился.
— И что хорошего это принесло мне или другим? Однажды став пешкой дьявола, ты всегда будешь запятнан, что бы ты ни делал.
— Это неправда.
— Именно так я себя и чувствую.
Снова последовала долгая пауза, прежде чем Ярек спросил:
— Он был среди них? В твоей команде?
— Кто?
— Должен был кто-то быть. Дорогой друг. Думаю, это был он, а не она.
Мгновение острой, но привычной боли. Бран.
— Нет. У меня был… мужчина… но его там не было. Он был на год старше меня, и к тому времени у него уже был свой отряд. Как и я, он был одним из лучших, по-своему. После этого он, вероятно, пришел в ужас от того, что я сделал. Он ни разу не приходил ко мне во время суда. Я прекрасно его понимаю. Я тоже ненавидел себя.
— И больше ты его не видел? Никогда с ним не разговаривал?
Тристан пожал плечами.
— Зачем втягивать его в неприятности? Даже если он простит меня, это будет катастрофой для его карьеры. Я буду только обузой для него. Если бы я объяснил, что, по моему мнению, происходит, было бы две возможности. Либо ему придется уйти, что станет для него катастрофой, как и для меня, либо он останется, навсегда отравленный моими подозрениями. Это было бы несправедливо. Может быть, я ошибался. Я ошибаюсь. Надеюсь, что так.
Он беспомощно посмотрел на Ярека. Прав он или нет, но это не могло изменить того, что произошло.
— Так вот почему ты продолжаешь работать магом, так стремишься сражаться с монстрами, хотя это может погубить тебя? Потому что ты сам считаешь себя чудовищем?
Тристан хотел спросить его, считает ли он, что он так же хорош в психологии, как и в сексе, но иронический комментарий застрял у него в горле.