Я не соображал, что мне делать: продолжать идти дальше самому, оставив лучшего друга в непонятном состоянии или…? Что с ним случиться потом? Мне стало не по себе, еще этот страшный вой, который донесся до моих ушей, будто его источник находился за моей спиной. Я резко обернулся… но кроме ужасных, темных деревьев моему взору ничего не увиделось. Вдруг, этот вой затих…
Мои старания увести Пола из этого дурного места, были тщетными. Я напомнил ему об Элайзе и Кэти, что нам надо быстрее добраться до деревни, но он полностью игнорировал мои слова. Я тряс его и давал пощечины, но он лежал в траве и курил сигареты, одну за одной, глубоко втягивая этот приятный дым. Вдруг я заметил, что мне и самому не хочется уходить с волшебной опушки, но я вспомнил о Кэти и сказал сам себе: «Успокойся! Успокойся! Ты должен идти и отыскать их».
«Я бросил взгляд на Пола и мне стало очень жаль его. Его темные волосы, круглые карие глаза, сейчас они стали немного больше и добрее. Может, Элайза любила его за эти глаза и печальный взгляд, хотя Пол никогда не был печальным, но сейчас он показался мне беспомощным: он сидел в густой зеленой траве и смотрел на меня взглядом маленького ребенка, которого потеряли родители, и этот ребенок взглядом просил отнести его к маме».
Я протянул ему свою руку. Он крепко схватил ее и поднялся на ноги. Пол обнял меня и растерянно спросил:
– Эй, что мы здесь стоим – то? Где мой рюкзак? А где мой велик? – Подняв их с земли, закинул рюкзак на худые плечи, велик поставил перед собой, и мы, наконец – то продолжили путь.
Смеркалось. Пройдя немного, на нас налетела небольшая стая крыланов. Мы еле от них отбились, но одна из мышей вцепилась Полу в шею, но он, не растерялся, схватил ее и швырнул об дерево, из которого они вылетели. Мышь шмякнулась на землю.
– Черт, у меня кровь идет из шеи. Кажется, эта мохнатая сволочь укусила меня. Со мной ничего не случиться? Я где–то читал, что «летучки» заразные, если нападут и укусят человека, то можно и умереть. Я ничем не заболею, а?
– Да успокойся ты, – начал я и сердито сказал: – Ты сам виноват. Если бы ты не боялся леса, то ничего бы не случилось, – но потом, смягчившись, добавил: – Дай взглянуть. Там всего лишь царапина. От когтей. Укуса нет, значит слюна не попала в рану. Жить будешь. Давай я ее промою.
Я достал из рюкзака флягу с водой и разорвал запасную футболку. Промыв рану, я перевязал Полу шею. Он извинился:
– Прости меня дружище, за то, что я боялся. Я уже не боюсь, мы же вместе, – он зашагал вперед.
– Все нормально, – я последовал за ним.