Когда я услышала это слово, мне стало страшно и, наконец, отцепившись от него, я поняла, что мой муж, мой любимый муж, лежит на кровати, широко открыв глаза, и не дышит. Я убила его…
Всю ночь я не могла уснуть. Шоковое состояние подавляло мое здоровье. Я закрылась в какой–то маленькой комнатке и даже не видела, как слуги вынесли тело, как положили его в гроб. Я страдала. Скоро придут его друзья и мне вынесут приговор. Какой? Я не знала.
Я терзалась муками совести. Что же я натворила? Я так сильно любила его, почему же так получилось? Любовь она не может причинить боль другому человеку… Она должна быть нежной, доброй, мягкой, ласкать и заботиться, беречь, поддерживать, защищать… Все остальное, что называют любовью – полнейшая чушь. Невежество. Получается я любила себя. Мое женское эго сгубила моего мужа. И меня тоже… Мы могли бы с ним прожить долгую, счастливую, беззаботную жизнь.
Слезы катились по моим щекам. Когда он был жив, мои глаза становились влажными лишь от радости…А сейчас, я горько плакала и не могла остановиться. Возможно, из–за них, я принялась так быстро стареть. С ним я была молода, свежа, кожа упругой, гладкой, глаза сверкающие. Но в ту ночь, мелкие морщины покрыли мое лицо и в глазах померкла веселость, в них остались только грусть и раскаяние.
С каждой минутой мне становилось все хуже и хуже. Я попробовала покончить с собой и лежать в гробу рядом с ним: попыталась повеситься на петле, но веревка обрывалась, пробовала выйти в окно, но некая сила мешала мне это сделать, уснуть в ванне, перерезать вены… у меня ничего не получилось…я не могла намеренно убить себя.
Я сидела в той же комнатке у окна с бокалом крови в руках встречая рассвет. В дверь постучались, и дворецкий попросил меня спуститься вниз.
Осторожно сойдя по лестнице в зал, я увидела на столе стоял гроб. Мой любимый, лежал в нем и казалось его грудь вздымается. Он выглядел прекрасно… а вокруг стояли люди в черных нарядах. Женщины плакали, мужчины молчали. Я поймала на себе их недоброжелательный взгляд.
Приблизившись к гробу, я долго смотрела на мужа. Затем, поцеловав его в лоб и холодные губы, я потеряла сознание.
Когда я очнулась, вот в этом самом кресле, передо мной стоял дворецкий и протягивал мне бокал. Я быстрым движением руки схватила бокал и быстро осушила его. Меня мучила жажда…
В зале царила тишина, хотя он был полон людьми. Стол был пуст. Гроб исчез. Они похоронили его, не дождавшись меня… Но где его могила, они мне этого так и не сказали.
Один из мужчин попросил меня сесть во главе стола, где всегда восседал мой муж. С другого конца стола стоял священник. Он, прочитав какую–то молитву, вынес мне приговор: