– Варюша, я не верю больше в бога. Ни в бога, ни в чёрта, ни в ад, ни в рай, ни вообще в загробную жизнь. Верю в человека и в ангела-хранителя. Ангел человеку помогает, направляет и предостерегает, а тот уже сам решает – прислушиваться ли к нему или выстраивать свою судьбу самостоятельно в существующих обстоятельствах. Мы когда с Борей сошлись, он мне так сказал: «Танюша, тот мир, в котором мы жили, закончился. Его больше нет, и не будет никогда. Дверь закрыта на замок, а ключ выброшен в море. Мы начнём жить с чистого листа, как будто нас тех, прежних, не было. Есть только наша совесть и любовь. Вот согласно им мы и будем строить нашу жизнь». Я прислушалась к себе и поняла, что эти его слова делают меня счастливой. Освобождают от обязательств и перед богом, и перед Сашей, потому что нет ничего в мире важнее любви и твоей внутренней чести, честности перед самим собой. Мы ведь с Сашей никогда не любили друг друга. Обвенчались из ложных представлений об обязательности нашего союза. Я уже давно понимала, что люблю Борю. Рыдала, провожая Сашу на фронт, не о нём, а о без вести пропавшем Борисе. В ноябре семнадцатого, когда венчались, была так напугана тем, что творилось вокруг, что просто хотела за что-то зацепиться в жизни. Думаю, что и он испытывал нечто подобное. Знаешь, у нас ведь кроме первой брачной ночи, ничего больше не было. Ни он, ни я не хотели друг друга. Когда я с папенькой, маменькой и родителями Саши оказалась в Москве, и Анатоль Ларионович признался, что Саша не приедет – испытала облегчение.
Кузины замолчали. Таня, видя, какое шокирующее впечатление, произвели её слова на Варю, решила перевести разговор на другую тему:
– Как тебе наша квартира? Уютная, правда? И без соседей. Не хоромы, конечно, в которых мы жили до революции. Я вот сейчас думаю – зачем нам были нужны целых три этажа?
– Да, я помню, как родители горячо спорили, когда матушка уговаривала батюшку напроситься в гости к вам на Рождество. Батюшка сердился, что неудобно стеснять родственников.
– А мой ворчал, что будет толчея, как на вокзале, – рассмеялась Таня, – А сейчас в двадцати метрах счастлива.
– Мы с Сашей в Париже с десяти метров на чердаке начинали.
– А мы с Борей в Одессе с общежития. Потом в коммуналку перебрались – то-то было счастье! В туалет по расписанию, но уже не в один на этаже, а всего лишь на пять семей. И плита со столом на общей кухне своя собственная. Да, и ещё телефон! Мы отдельное жильё только перебравшись в Москву получили. Ещё не отвыкли радоваться.
– Где вы с Борисом встретились? Как нашли друг друга?