– В Одесской больнице. Я санитаркой работала, выполняла самую грязную работу, но и той была рада. Есть крыша над головой. Раз в день кормили. Работа вытесняла горестные мысли о будущем, не давала расслабиться, жалеть себя. Мы ведь в восемнадцатом все заболели испанкой. Сначала папенька и Анатоль Ларионович, потом маменька и Пульхерия Андреевна. Мой молодой организм сопротивлялся дольше всех. Но потом и я свалилась. Когда очнулась, поняла, что оказалась с этим миром один на один. От родителей даже могилки не осталось. Некуда было пойти, поплакать. Куда было деваться? Потому и напросилась на работу в больнице. К нам с улиц ещё живых бездомных привозили, я их обмывала, одежду меняла. Так Борю и встретила. Не было в этот день никого счастливее меня на всём белом свете… А вы когда с Сашей сошлись?
– В двадцать седьмом в Париже. Я тогда певичкой была в ресторане. Там и встретились… Вообще, мы с ним ещё до этого дважды пересекались. В шестнадцатом году в военно-полевом госпитале, я там сестрой милосердия работала, а его раненого привезли. И в двадцатом в Крыму под Керчью в пересыльном пункте для пленных белогвардейских офицеров. Я была членом «тройки».
– Тройки? А что это?
– Тройка, определяющая судьбу пленных. Кого – в расход, кого отпустить на все четыре стороны, кого к себе переманить.
– Господи, ты, боже мой! – всплеснула Таня, напрочь забыв, что уже давно вычеркнула Бога из своей жизни, – А ты-то как туда попала?!?
– Пришлось… Я и после революции продолжала работать медсестрой. Привязался один с ухаживаниями. По-хорошему не понимал, я его грубо отшила, а он злобу на меня затаил – «Ишь, ты, краля какая! Брезгуешь, значит, рабочим пролетариатом? Белая косточка, голубая кровь, значит?» Подловил пьяный с дружками после смены… Избили, изнасиловали. Меня спасло только то, что рядом с больницей это было. Спасли. Выскребли. Зашили. Пока приходила в себя, поняла – не получится отсидеться в норке. Когда-нибудь такое опять повторится. Пришлось принять кардинальное решение… Танюша, не рассказывай это никому, ладно? Даже Боре. Саша об этом не знает. Не могу ему рассказать… Всё на Бога ссылаюсь, что деток не послал, а на самом деле…
Варя обхватила себя руками и отошла к окну, чтобы справиться с болью, которая не отпускала её уже почти сорок лет. Таня подошла к ней и обняла сзади, тихо сказала:
– У нас тоже детей не случилось. Раньше бы тоже сказала: «Бог не дал». А сейчас думаю, что из-за испанки.
– Почему вы не уехали заграницу? Почему решили остаться? – спросила Варя, чтобы сменить тему.