5
Большие надежды на сближение со своим мужчиной Эмите возлагала на очередное собрание её художественного салона, на которое матушка Армеля обещала прийти вместе с ним. Эмите хорошо продумала список гостей, составив его из самых интересных и высокоинтеллектуальных мужчин (исключив оттуда своих бывших любовников) и пожилых, весьма уважаемых дам (лишняя конкуренция в лице молодых дам ей была не нужна).
Эмите старалась быть доброй и внимательной хозяйкой для всех гостей, но особой заботой окружила матушку и сына де Гарне. Она с воодушевлением пела и аккомпанировала себе на клавесине, пытаясь словами баллад донести до любимого свои чувства. Постепенно от музыки беседа перекинулась на оперу. Обсуждали начало строительства постоянного здания Королевской оперы в Версале, задуманного Людовиком XV уже давно, но не осуществлённого из-за Семилетней войны. Кто-то из гостей, кажется герцог К, высказал мечту услышать в новом здании оперу Генделя «Юлий Цезарь в Египте», когда-то в юности потрясшую его воображение в Королевском театре Лондона. Затем разговор коснулся царицы Египта Клеопатры, её роли в истории и её любовных похождениях. Часть общества считала Клеопатру выдающейся политической фигурой, которая во главу угла своих поступков ставила интересы Египта. А другая же часть считала, что она вошла в историю только благодаря своим многочисленным любовникам. К этой части принадлежал и Армель. Эмите задели его слова о Клеопатре и она вступила в дискуссию со словами:
– Почему, если женщина следует голосу своего сердца и распоряжается своим телом по своему усмотрению, она тут же попадает в разряд падших женщин и подвергается осуждению, а мужчина, поступающий ровно также, превозносится как герой-любовник?
– Потому, что женщина в любовном акте получает и становится грязной, а мужчина отдаёт – и остаётся чистым, – ответил ей Армель.
– А, по-моему, если это акт любви, то оба отдают и получают в равной степени. Что же касается «грязного» и «чистого», то, насколько я знаю, неудобными болезнями болеют и мужчины, и женщины одинаково…
Они стояли друг против друга с горящей непримиримостью во взглядах, готовые то ли вцепиться друг другу в волосы, то ли слиться в страстном поцелуе, и герцог К предпочёл увести разговор в сторону от опасной темы. Вот и поговорили…
Армель отошёл к окну и больше не принимал участие в общих разговорах, задетый высказыванием Эмите о «героях-любовниках», которое принял на свой счёт. А Эмите клокотала от обидных слов о «грязных» женщинах. Если бы он позволил показать ему, как прекрасна и волшебна её любовь, он бы никогда больше не посмел так говорить!