– Не очень-то комфортно – это мягко сказать, – ответила Вероника.
Она не ожидала увидеть ничего подобного. Климент проживал в старом, ещё довоенной немецкой постройки, трехэтажном доме. Казалось, там разваливается буквально всё – крыша, стены. Даже входная дверь и рамы окон были древние, представляли из себя образчики столярного искусства начала прошлого века, и были сильно рассохшимися.
В двухкомнатной просторной квартире с высокими потолками, расположенной на первом этаже, Климент устроил частный музей. Все стены в комнатах, в просторном коридоре и даже на кухне были увешаны странными, если не сказать больше, картинами. Чёрные собаки, с искажёнными мордами, синие кресты и могилки, церкви, словно нарисованные нетвёрдой рукой ребёнка, мрачные пейзажи, как будто отражающие чьё-то иррациональное сновидение… «Жуть какая-то», – подумала Вероника. Она только недавно стала женой художника и пока ещё плохо разбиралась в современном искусстве.
Климент с гордостью показывал супругам свой музей, несмотря на то, что него явно нет избытка посетителй. Скорее всего, к нему почти никто не ходит, и человек изголодался по общению. Но Василий явно с удовольствием рассматривал картины, ему эти работы определённо нравились. Оказывается, всё это богатое творческое наследие оставил Клименту его духовный отец, священник Всеволод Шишовский. Тот бережно отнёсся к такому наследству. Климент продал свою комнату в центре Москвы и, купив квартирку в на окраине Светлогорска, устроил там частный музей творчества любимого духовного учитиля. «Действительно, необычный человек, – подумала Вероника, внимательно приглядываясь к хозяину квартиры. Не каждый способен на такое, даже ради памяти духовного наставника. Тем более, что картины такие мм… неоднозначные».
Остальная обстановка была довольно гламурная и носила отпечаток тонкого вкуса хозяина. Все предметы обстановки были винтажными. На кухне на старом холодильнике стояла лампа от Тиффани, шифоньер и секретер были выполнены из резного дуба, стулья и диван с потертой обивкой сделаны в прошлом веке в Голландии. Ковёр ручной работы из серии «потёртый шик», дорогие парчовые шторы, тоже явно не новые, сервиз из тонкого фарфора, явно чей-то фамильный, несколько статуэток и даже серебряный кувшинчик для умывания – всё это с любовью и вкусом истинного коллекционера было куплено по крупицам в различных антикварных лавочках и магазинах.
В одной из комнат на узеньком холостяцком диванчике среди всего этого великолепия ютился сам Климент. Гостям он предложил расположиться по-царски – во второй комнате стояла тахта с бархатной обивкой. Жить предстояло прямо в музее. Единственное утешение, что посетителей совершенно не было.