Эльфийка не двигалась. На границе ночи и рыжего факельного света она выглядела причудливым насекомым, приколотым к дощечке натуралиста. Руки заломлены за спину, худые плечи, бледные тонкие ноги. Лиза не чувствовала ничего похожего на то, что было днём. Горячие ауры молодых стражников, волны боли, исходящие от истерзанной девушки, жар огня – всё было скрыто от её восприятия тёмным заклинанием. Запрещённым. За однократное применение которого грозили немедленный суд, заключение и казнь.
Она подошла к играющим стражникам сзади, неслышно. Вскинула руки, как делал отец перед особо болезненной процедурой над пациентами в клинике. Произнесла формулу и погрузила охрану в глубокий бесчувственный сон. Их тела глухо, одно за другим, откинулись на доски помоста. Эльфийка открыла глаза, тихо застонала. Её рот был заткнут скомканной тряпкой и туго перевязан. Лиза бросилась к ней, поспешно оглядываясь по сторонам. Площадь была пуста. Святой круг равномерно сиял, источая в ночь жёлтый маслянистый свет, а за ним… За ним что-то извивалось, мелькало, двигалось, будто по всей окружности собирались дрожащие силуэты теней. Зазубренный нож выпал из оцепеневших рук, которые перестали что-либо чувствовать, в голову сзади как будто ударила огненная стрела.
Лиза упала на колени в попытке нашарить своё нехитрое орудие, понимая, что это – всё, конец. Её заметили и уже, вероятно, обезвредили связывающим заклятием. Сияние всё выше, выше, круг сжимается и сейчас затянется на её шее, сломав хрупкий и неправильно наложенный кокон. Её кровь, несущая в себе невесть откуда взявшуюся тёмную силу, закипит и убьёт её, потому что святая магия создана древними против таких, как она.
Рука нащупала овальную рукоятку ножа, ухватилась за неё. Откуда-то вдруг взялись силы подняться. Воздух возле самых ушей электрически потрескивал. Лиза вдохнула и выдохнула. Она была ещё жива, и это казалось странным. И круг был на своём месте. И стражи крепко спали, раскинувшись на помосте. Она принялась пилить тугие просмолённые верёвки, которые удерживали лесную ведьму. Одна, две, три… где-то над головами, на крыше часовни, вскрикнула птица, сорвалась прочь, захлопав крыльями. Эльфийка дёрнулась, освобождая руки, но распухшие поломанные пальцы не слушались её.
– Погоди, – прошептала Лиза и принялась за путы на ногах.
Минутой позднее выпрямилась, посмотрела в лицо пленницы. Та узнала её. Глаза, тёмно-зелёные, огромные, вспыхнули изумрудным сполохом, но телепатический сигнал не смог пробиться сквозь мёртвый кокон. Лиза срезала повязку, закрывающую рот, – у самого уха, чуть не прихватив густые рыжеватые локоны эльфийки. Вытянула из зубов пленницы кляп: