– У меня для вас послание, господин Отцевич, – сухим тоном заявила Фюрстенберг, когда он вышел в вестибюль. – Прошу, подойдите.
У Кима всё внутри оборвалось. Он уже догадывался, что сообщит старая грымза.
Ваша машина задерживается, господин Отцевич.
Не желаете ли набить брюхо, господин Отцевич?
Говорят, затопленный жиром разум не чувствует боли, господин Отцевич.
Вы же не хотите, чтобы вам было больно, господин Отцевич?
Или хоти-и-ите?
Госпо-о-один Отце-е-евич!
Последние мысли порядком напугали детектива. Что-то подсказывало, что эта ночь в «Синих холмах» будет для него последней.
– Час назад звонили из вашего сыскного агентства.
Сморщенная лапка администратора толкнула в сторону Кима листик бумаги. Детектив опустил глаза и прочитал: «Курьер задерживается. Прибудет завтра в одиннадцать утра. Придется потерпеть. Смолов». Лицо Фюрстенберг оставалось бесстрастным, как у немецкой гувернантки, но Ким не мог отделаться от ощущения, что в зеленоватых глазках блестело злорадство. Ему вдруг захотелось сорвать очки стрекозы-модницы и посмотреть, что за ними. Наверняка, он бы увидел пару гноящихся мешочков.
– Я могу воспользоваться вашим телефоном, госпожа Фюрстенберг?
– Телефонные расходы включены в стоимость проживания, господин Отцевич.
– Прекрасно.
Не дожидаясь разрешения, Ким выдернул телефон из уголка администратора и грубо поставил на стойку. Аппарат жалобно звякнул. Пусть какой-нибудь другой идиот протирает здесь штаны! Почтовый курьер, в конце концов, может притащить свою задницу в место получше! Но гнев поутих, когда из снятой трубки потекла звонкая, тягучая тишина.
– Телефон неисправен, госпожа Фюрстенберг.
– Видимо, обрыв на линии. Обычно на следующий день телефонная компания всё приводит в порядок.
– Что ж, я не удивлен. Машина моя, полагаю, находится в той же зоне неисправности, что и телефон?
На стойку легла вторая бумажка. Ким мельком взглянул на нее: «Муезерский, Черкасова, 7».
– Адрес садовника, – прохладным тоном сообщила Фюрстенберг. – За ним уже послали, но вы, господин Отцевич, вправе стребовать с этого проходимца лично.
– Чудесно. – Ким расплылся в полубезумной улыбке. – Кто-нибудь из постояльцев или персонала гостиницы может меня туда подкинуть?
– Вы можете переговорить об этом с гостями «Синих холмов» лично. Обед – подходящее время для неспешных бесед.
Улыбка детектива стала шире. И безумнее. Он был уверен, что гости, постояльцы или призраки, населявшие гостиницу, не присоединятся к нему за едой.
– Я так понимаю, вы задержитесь у нас еще на одну ночь, господин Отцевич? – поинтересовалась Фюрстенберг.