– Прекрати! Мне не нравится, когда ты смеешься надо мной! – с отчаянием посматривала в его сторону Маша.
– У тебя плечи обгорели, – уже дружелюбнее произнес он. – Идем в медпункт, я их обработаю специальным кремом от ожогов.
– Не стоит. Само пройдет, – отмахнулась от его предложения девушка.
– Не пройдет! – уверенно взял ее за руку доктор. – Идем в медпункт.
Маша покорно последовала за ним.
В кабинете на потертом столе лежала большая белоснежная ракушка.
– Ух, ты, чья это прелесть? – с интересом взяла в руки ракушку Маша.
– Моя, – хмуро ответил Дима. – Поворачивайся спиной, я нанесу крем. Только не пищи, сначала будет немного неприятно.
– Ты ее купил в Новороссийске? – морщась от болезненных прикосновений, спросила Маша.
– Нет, выловил сегодня рано утром в море, – продолжал мазать ее плечи кремом Дима. – Я плохо спал прошлой ночью, вот и решил с утра поплавать, чтобы прогнать разбитость. И случайно выловил эту ракушку. Подумал, что подарю ее одной девушке. А девушка, оказывается, решила бежать в другую страну.
– Я не сбегала! – воскликнула Маша и снова поморщилась.
– Не дергайся! – строго прервал ее доктор и продолжил наносить крем от ожогов. – Я вот только одного не пойму, Маша. Ты настолько ветрена, что полтора месяца для тебя очень большой срок?
– Достаточно меня мазать! – сбросила его руки с плеч она. – И что значит ветрена?
– Ничего, – угрюмо отозвался Дима и открыл чайник. – Чай будешь?
– Нет. Ты не ответил на мой вопрос.
– Я разговаривал с Дианой недавно. Почему-то ты придумала проблему, которой, возможно, не существует вовсе. Раздула ее до вселенских масштабов и готова разрушить все самое лучшее, что между нами было. Я только не пойму, зачем тебе это нужно? – повернулся он в ее сторону.
Маша подошла к окну. В глазах противно защипало, и она часто заморгала, стараясь скрыть слезы.
– Я испугалась, – постаралась она дать максимально честный ответ.
– Чего? – растерянно посмотрел ей в спину доктор.
– Того, что не смогу пережить, если потеряю тебя навсегда.
– А с чего ты взяла, что потеряешь меня? – Дима отставил в сторону чайник, решительно подошел к ней и развернул к себе лицом.
– Потому что… Я уезжаю через два дня, – глаза застилали слезы. – И возможно, больше не увижу тебя.
Она резко оттолкнула его и выскочила из медпункта. Бежать, поскорее бежать от него. Куда глаза глядят, лишь бы не столкнуться с ним снова!
– Маша! Ну, подожди! Куда ты бежишь? Ты ведь даже не дала мне ответить! – слышалось ей вслед, но она и не думала останавливаться. Свернула на первую попавшуюся тропинку, ведущую в гору, и вскоре оказалась в лесу. Подниматься на большой скорости становилось все тяжелее, и она остановилась. Прислушалась и, убедившись, что за ней никто не гонится, села на первый попавшийся пень. Отдышавшись, вытерла соленые слезы, которые никак не хотели останавливаться.