Около полуночи, заглянув на кухню, чтобы проверить, не забыл ли Фриц закрыть дверь на задвижку, я с удовольствием увидел, что в кастрюле на плите стоит тесто для гречневых блинчиков. Понятно, в такой ситуации ограничиваться даже и хорошо подсушенным тостом или слоеной булочкой было бы недостаточно. Поэтому в среду утром, вскоре после девяти, спускаясь в кухню, я знал, что меня покормят как полагается. При моем появлении Фриц прибавил в плите газ, а я пожелал ему доброго утра и получил из холодильника свой стакан сока. Вульф, которому Фриц обычно приносит завтрак в комнату, уже поднялся в оранжерею, чтобы провести там, как всегда, два утренних часа со своими орхидеями. Принимаясь за еду, я спросил у Фрица, есть ли что-нибудь новенькое.
– Да, – ответил он, – и тебе предстоит рассказать об этом мне.
– Разве он тебе ничего не говорил?
– Нет. Сказал только, что двери и окна должны быть все время закрыты, а я сам – как это понимать? – «осмотрителен».
– Это значит, что тебе следует быть осторожным. Не говори по телефону ничего такого, что может быть неприятным тебе, если появится в газетах. Находясь вне дома, не делай ничего такого, что ты не хотел бы увидеть на экранах телевизоров. Например, не навещай своих возлюбленных. Ты обязан дать зарок молчания и подозревать всех незнакомых.
Поджаривая блины до нужного коричневого оттенка, Фриц молчал, так как не мог позволить себе разговаривать. Лишь поставив передо мною первые два блина вместе с колбасой и поливая их маслом, он произнес:
– Я хочу знать, Арчи, и имею на это право. Он сказал, что ты мне все объяснишь. Bien, я настаиваю, чтобы ты это сделал.
Я взял вилку.
– Ты знаешь, что такое ФБР?
– Еще бы! Мистер Гувер.
– По поручению одного клиента мы намерены дать ему щелчок по носу. Дело пустяковое, но он обидчив и попытается нам помешать. Тщетные усилия.
– Но он же великий человек. Правда?
– Конечно. Ты, наверное, видел его фотографии?
– Да.
– И что ты думаешь о его носе?
– Некрасив. Epate, коряво сделан.
– Тем больше оснований стукнуть по нему. – Я подцепил вилкой кусок колбасы.
К тому времени, когда я позавтракал и отправился в кабинет, Фриц уже успокоился. С меню все было в порядке, по крайней мере на сегодня. Вытирая пыль с полок, срывая листки с календарей, распечатывая почту (в основном чепуховую), я размышлял о возможности проделать некий эксперимент. Набрав номер телефона, ну, например, Паркера, я мог бы попытаться узнать, прослушивается -ли наш телефон. (Интересно, реагировало ли уже ФБР на наш звонок миссис Бранер?) Но я тут же отказался от этой затеи, ибо намеревался строго придерживаться инструкций. В порядке выполнения их я достал из ящика письменного стола свою записную книжку и еще кое-что, а из сейфа – чек, зашел в кухню предупредить Фрица, чтобы он не ждал меня к ленчу, снял в вестибюле с вешалки шляпу и пальто и вышел из дому.