– Я не знаю точно, что это ФБР. Но должно быть, оно, потому что больше некому.
– Вы уверены, что за вами следят?
– Совершенно уверена. Я кончаю работу в самое разное время, и, когда иду к остановке автобуса, за мной всегда следует и садится в автобус один и тот же человек, который потом сходит там же, где и я.
– Это автобус, который идет по Мэдисон-авеню?
– Нет, по Пятой авеню. Я живу в Виллидже.
– Когда это началось?
– Не знаю точно. Я заметила этого человека в первый понедельник после рождества. Он торчит тут по утрам, и я вижу его вечерами, если куда-нибудь выхожу. Не знала я, что это так делается. Я-то думала, что, следя за кем-нибудь, не желают, чтобы объект слежки это замечал.
– Бывает и так. Это называется «открытое наблюдение». Вы могли бы сообщить приметы этого человека?
– Конечно. Он дюймов на шесть-семь выше меня, на вид ему лет тридцать или чуть больше, у него узкое лицо с квадратным подбородком, длинный тонкий нос и тонкие губы, зеленовато-серые глаза. Он всегда в шляпе, и я ничего не могу сказать о его шевелюре.
– Вы когда-нибудь с ним разговаривали?
– Конечно, нет.
– Вы обращались в полицию?
– Адвокат запретил. Адвокат миссис Бранер. Он сказал, что, если это ФБР, там всегда могут сказать, что это делается в порядке проверки благонадежности.
– Вполне возможно. Они так и делают. Между прочим, это вы порекомендовали миссис Бранер разослать книгу Кука?
Она удивленно сморщила лоб:
– Что вы! Тогда я еще и не читала ее. Я прочитала ее только после.
– После того как обнаружили, что за вами наблюдают?
– Нет, после того как миссис Бранер решила разослать книгу.
– Вам известно, кто ей посоветовал это сделать?
– Нет, я не знаю. – Она улыбнулась. – Вероятно естественно, что вы задаете мне такие вопросы, поскольку вы детектив, но мне кажется, что проще спросить об этом у миссис Бранер. Если бы я и знала, кто дал ей такой совет, не думаю, чтобы...
В вестибюле послышались шаги, а затем появилась и сама миссис Бранер. Я встал – Сара Дакос тоже – и подошел пожать протянутую руку. Сев за другой письменный стол, миссис Бранер мельком взглянула на пачку бумаг, придавленных пресс-папье, отодвинула их и сказала:
– Я, видимо, должна поблагодарить вас, мистер Гудвин. И поблагодарить основательно.
Я покачал головой:
– Нет, вы ничего не должны. Хотя теперь это и не имеет значения, поскольку чек предъявлен к оплате, но я был против того, чтобы браться за ваше дело. Сейчас это уже работа, и я ею занимаюсь. – Я вынул из кармана то, что захватил из ящика своего письменного стола, и передал ей. Это был лист бумаги, на котором я напечатал: