– Какой-то он весь покоцанный, – брезгливо сказала Аля.
– Главное, чтобы он был рабочим.
Отсек для пульта управления обнаружился под откидывающимся гнездом дрона. В нишах лежали закрепленные скобами сам пульт в пластиковом чехле, который был размером практически с квадрокоптер, четыре небольшие съемные антенны и одна выносная на кабеле-пружине, несколько шлейфов для подключения к компьютеру и пара запасных аккумуляторов. У пульта имелся ремень, чтобы можно было вешать на шею, о чем я подумал сразу же, как только извлек этого монстра из чехла.
– Ого! – теперь уже с уважением воскликнула Алена, разглядывая десятки рычажков, кнопок и пятидюймовый зеленый экран. – Точно не игрушка.
Я щелкнул красным тумблером под надписью «POWER». Экран на мгновение вспыхнул приятным салатовым оттенком, винты машины дернулись и тут же застыли.
– Сломан? – ахнула Алена.
– Разряжен. Продавец предупреждал, но я надеялся на чудо. Будем заряжать. И пульт, и дрон. Как сказали, не меньше пятнадцати часов. Зарядка должна быть где-то здесь.
Аккумуляторы, зарядное устройство, напоминающее небольшой трансформатор, и пугающий размерами фолиант инструкции на английском находились в самом нижнем отсеке под пультом с антеннами.
– Не знаю, как ты, – сказал я Але, – а я пошел пить вино, есть сыр и изучать инструкцию. Сна ни в одном глазу!
– Ага, сейчас! На моей же кухне он будет без меня пить вино.
– Ну, тогда присоединяйся.
– Я уже присоединенная. Только у меня предложение, – Алена прильнула ко мне. – Давай просто попьем вина, поедим сыра, пообщаемся. А инструкция твоя никуда не убежит.
Я, учащенно задышав, заглянул в недра распахнувшегося женского халата и вынужден был признать ее правоту. Гори она синим пламенем эта инструкция!
***
Неделю мы потратили на изучение материальной части и тренировки. К тому же, я хотел просто выждать время и дать охране завода расслабиться. Несмотря на всю предосторожность, наш визит на кладбище все же вызвал некоторые шевеления в Брюховецкой. На следующий день Алена обнаружила слежку, которая, по традиции не скрываясь, неотвязно волочилась за ней повсюду. Внезапно выяснилось, что даже сотрудница редакции – та самая скучающая пигалица, с которой я познакомился перед встречей с Алей, – связана с заводом. До этого бывшая крайне эгоистичной особой, любившей хвастать и рассказывать исключительно про себя, она ни с того ни с сего вдруг начала расспросы про семью Алены и ее текущую личную жизнь. Особенно ее интересовали похороненные на старом кладбище родственники и кто в текущий момент по ночам греет ее постель. При других обстоятельствах Аля послала бы ее куда подальше, но это вызвало бы еще большие подозрения, поэтому пришлось чуток «пооткровенничать» за чашкой чая. Я в этой истории оказался университетской любовью, с которым Алена случайно встретилась в Краснодаре и на безрыбье у нас снова все завертелось с редкими свиданиями во время моих приездов из города. Это вполне вписывалось в мои исключительно ночные появления в квартире Али. И посещали мы на кладбище могилку не ее родственника, а моего, я мол попросил отвезти меня на погост. Вранье было простым, но реалистичным, что доказала и пропавшая через пару дней слежка за Алей.