– У вас это первая экспедиционная поездка? – вдруг спросила Ирина.
– Так заметно? – в ее голосе мелькнули нотки подозрения и мне пришлось выкручиваться, импровизировать. – Нас, конечно, готовили, показывали видео, рассказывали, но в реальности это очень сильно отличается.
– Понимаю вас, – кивнула она, склонившись над изголовьем кюветы с телом. Ее руки профессионально шарили по сферическому кожуху над головой, что-то нажимая, чем-то щелкая. Наконец кожух с шипением втягиваемого воздуха поднялся, откидываясь. – С непривычки всякое может случиться. Скоро привыкнете!
Это было сказано с улыбкой и дурацким подмигиванием, будто она готовила романтический ужин, а не колдовала над потерявшим человеческие очертания телом.
Далее все происходило более-менее знакомо по увиденному в Брюховецкой, разве что кювету никуда не откатывали да вместо громоздкого вилочного погрузчика использовали миниатюрную рохлю. Грубо отпихнув меня, амбалы на гидравлической рохле подкатили открытый и выстланный большим куском мягкой ткани саркофаг. Из кюветы откачали черную жидкость, извлекли тело, обтерли его, уложили в саркофаг, подсоединили с десяток тянувшихся от человека шлейфов к разъемам в изголовье саркофага и захлопнули крышку. Работали они ловко, шустро и очень слаженно, я охнуть не успел, а рохлю с саркофагом уже толкали к открытой арке выхода. Когда же мы с Ириной, задержавшись в раздевалке, вышли на погрузочную площадку, саркофаг уже стоял внутри нашей «скорой». Оказалось, что на днище у него было подобие полозьев, которые идеально подошли к желобам для колес кушетки, которая обычно и располагается в «скорой». От саркофага, озарившего темноту салона зеленой светодиодной индикацией в изголовье, сразу к двум электроразъемам на панели тянулись шлейфы кабелей.
– А почему крепежа нет? – прорычал один из «мальчиков», подозрительно оглядывая внутренности фургона. – Непорядок. На первой же выбоине эта дура выскочит из пазов и двери вышибет.
– Уж какую дали, – развел я руками, аккуратно отстраняя детину и захлопывая двери. – Я поведу аккуратно.
– Ну, смотри! – с хищным оскалом сказал тот. – Тебе отвечать придется, не мне.
Наблюдавшая за происходящим Ирина с подобием грустной улыбки протянула мне скоросшиватель с торчащей из-под пружины зажима шариковой ручкой.
– Там внизу, где галочки, распишитесь. А потом еще раз на следующем листе.
Я чиркнул неразборчивые автографы, стараясь писать их похожими, однако никто на мою каллиграфию даже не глянул. Ирина забрала скоросшиватель и не глядя, через плечо, чуть ли не швырнула его унылому типу, который нас встречал, а взамен мне протянула увесистую пластиковую папку.