– Маловато у вас практики, – по-своему объяснила мои шатания Ирина. – С непривычки этот костюм доставляет массу неудобств.
– Да уж! – Крикнул я сквозь давящий на уши гул и попытался улыбнуться. – Чувствую себя космонавтом в открытом космосе!
Ирина залилась фальшивым смехом после моей несмешной шутки и попыталась пошутить сама. Я улыбался как идиот, дежурно отвечал что-то, но не видел ничего вокруг кроме людей, лежащих в бадьях с черной жидкостью. Хотя людей в привычном смысле они уже мало напоминали, походя скорее на отечные заготовки для бесполых манекенов, но я-то знал правду. Каждое тело, мимо которого мы проходили, когда-то было обыкновенным человеком, жило своей жизнью, строило планы на будущее, чего-то опасалось и на что-то надеялось. И никто из сотен этих людей даже в худшем из своих кошмаров не мог вообразить финал своей жизни в этом ярко освещенном шумном зале. Ни один из них! Каким бы скверным человеком ни был при жизни, какие бы преступления не совершал, никто не заслужил участи превратиться в студенистую тушу в бадье с черной жижей.
Ирина остановилась у крайней в предпоследнем ряду кюветы и выдернула скоросшиватель из крепления в изголовье.
– Так, так, так, – Она листала скрепленные листки, небрежным движением перекидывая, мгновенно просматривала данные и утвердительно кивала, чуть улыбаясь. – Ну да, все правильно. Итак! Зеленая группа, абсолютная совместимость, конечная стадия эмбрионизации, полное завершение нулевой стадии прерывания наследственного цикла. Возрастная группа в пределах допустимой погрешности. Пол женский. Фазовое позитронное позиционирование частотности сигнала в пределах допустимого. Вроде бы все в порядке. По-моему, вам подходит! Возражения есть?
Я косо глянул на расплывшуюся тушу, в которой опознать хоть какие-то половые признаки было нереально, и тут же отвел взгляд.
– Никаких возражений. Доверюсь вашему выбору.
– Прекрасно! – она повернулась и помахала скоросшивателем кому-то у меня за спиной: – Мальчики! Ау-у!!!
«Мальчики» оказались детинами под два метра роста, которых черные бесформенные костюмы биологической защиты превратили в демонических созданий из ночных кошмаров. Когда они бесшумными тенями возникли в зоне видимости забрала моего шлема и я с одним мельком встретился взглядом, мне захотелось бежать оттуда и не оглядываться. Меня начало потряхивать, как в ознобе, по спине одна за другой медленно потекли обжигающие дорожки ледяного пота. Таких страшных глаз я не видел никогда. В прокурорскую бытность приходилось общаться с худшими из людей, в которых почти не осталось ничего человеческого, но даже они не внушали такого животного страха, рефлекторного или даже инстинктивного ужаса. Лишь однажды в жизни я испытал нечто подобное в школьном походе, когда во время веселой и радостной лесной прогулки за хворостом для костра случайно вышел на огромного матерого волка, доедавшего кровавые ошметки, оставшиеся от какой-то твари. Я окаменел, боясь пошевелиться, а зверь просто развернулся и ушел в чащу. Но перед этим мы точно так же встретились взглядом. И вот десятилетия спустя я снова увидел эти глаза, этот взгляд смертельно опасного хищника.