– Как минимум, ей удалили участки головного мозга, которые отвечают за когнитивные функции. Попросту говоря, она уже не человек. Ты прав, это живой труп. Физиологически организм функционирует, но вот личности в нем нет. Судя по антропометрии, уже месяцев восемь-девять как.
У меня перехватило дыхание.
– Она находится в вегетативном состоянии, как цветок в горшке на подоконнике. Пока поливаешь и подкармливаешь удобрениями, будет существовать.
– Но почему она так выглядит? От удаления части мозга тело ведь не превращается в бесформенную массу?
– Не превращается, – кивнул отец. – Ей не только мозг секвестировали, но и провели довольно необычную генетическую модификацию. В ядрах ее клеток разрушены нуклеопротеидные структуры и заменены другими белками. Грубо говоря, здесь уже нет ни целостных ДНК, ни РНК.
– Это разве возможно?
– Ты же только что это услышал от меня, – с легким раздражением в голосе сказал отец.
Он снова открыл папку, резко и не щадя бумагу пролистнул с десяток листов, а потом долго смотрел на заинтересовавшую его страницу с перечнем препаратов. Чуть слышно и явно не замечая этого, он раз за разом прочитывал латинские названия.
– Что за черт! Дежавю какое-то, – тихо произнес он. – Скажи мне кто, не поверил бы. А тут черным по белому…
– Ты о чем?
– Об этом! – рявкнул он и швырнул папку на стол, взметнув облако пыли. – Это мои наработки. Им сто лет в обед и я давно забыл о них, но тем не менее! У меня даже патент есть! Нет, конечно, здесь применялись иные препараты и совсем другая метода, но сути это не меняет!
– Ты занимался подобным?
Я и сам не заметил, как мой голос стал шипяще хищным, а ладони сжались в кулаки. Впрочем, отец даже не заметил этого.
– Все генетики занимались и будут заниматься подобным. С момента открытия и начала изучения молекулы ДНК. В этих экспериментах заключается суть генной инженерии. Изменение, замещение, разрушение с попыткой последующего восстановления и прочее.
Он повелительным жестом привлек меня к телу и я помимо воли, сам себе удивляясь, подошел ближе.
– Приглядись. Гипопигментация кожи, гладкие ладони, плоское лицо с застывшим счастливым выражением идиота. При желании здесь можно найти признаки большинства генетических отклонений, с которыми рождаются люди – от синдрома Ретта до синдрома Прадера-Вилли. Но что-то мне подсказывает, эта женщина была рождена без аномалий, она их приобрела позднее, много позднее. Много лет назад мы экспериментировали с препаратами, разрушающими хромосомы для подавления иммунного ответа при аллотрансплантации. На крысах. Вот те крысы как-то так и выглядели.