Полежав несколько секунд и собирая мгновенно растраченные силы, я кое-как спихнул с себя две туши и впервые за сутки поднялся на ноги. Ощущения были так себе, словно это не я только что, а меня нокаутировали. Перед глазами плавали фиолетовые пятна, окружающий мир раскачивался, будто я стоял на палубе корабля в пятибалльную качку.
Держась стены здания, я побрел в противоположную сторону, благо там и электрического света было поменьше и вроде как различались очертания какой-то высокой ограды.
Подойдя ближе, я действительно обнаружил забор из темного металлопрофиля, однако его высота кроме отчаяния никаких чувств не вызывала. Перелезть-то, наверное, я бы смог, особенно изнутри по каркасу, а вот спрыгнуть с него на противоположную сторону без травм вряд ли получится. Чертыхнувшись, я побрел вдоль забора. Но перед этим стянул с руки кардиомонитор и зашвырнул его подальше. Вряд ли там было какое-нибудь устройство слежения, но на всякий случай подстраховаться не мешало.
Путешествие вдоль забора показалось многочасовым с перспективой превращения в бесконечное. В действительности оно вряд ли длилось больше пятнадцати-двадцати минут, сказывались общая слабость и крепнувшее ощущение безнадеги. Не добавляло уверенности и полное отсутствие информации о месте, куда меня привезли. Простая больница, пенитенциарное учреждение, пресловутый филиал, на сей раз краснодарский? От этого зависела специфика охраны и сил, которые должны были бросить в погоню за мной. Каждую секунду я ждал воя сирены, криков, остервенелого собачьего лая и мечущихся в темноте лучей прожекторов. Тела санитаров уже должны были обнаружить и поднять тревогу, но почему-то ничего не происходило. Я это воспринимал как часть хоть и непонятного, но все же плана. Была и надежда, что меня вообще не хватились, но я всегда исходил из худших вариантов развития событий. Если в моей изрядно оскудевшей чаше кармы еще оставалось хоть несколько чудесных капель удачи, то искать меня станут внутри здания, вокруг вертолетной площадки или где-то еще подальше от того бесконечного забора, вдоль которого я плелся. Мне нужно было несколько минут форы, всего несколько минут.
Выход обнаружился внезапно, когда я уже чуть ли не отчаялся выбраться из западни. Забор уперся в ярко освещенную несколькими фонарями сторожку со шлагбаумом, за которым была свобода. От шлагбаума убегала желанная, манящая приглушенным желтым светом уличных фонарей дорога в город, огни которого просматривались впереди за деревьями какого-то сквера. В сторожке обнаружился невероятных размеров жирный тип в камуфляжной форме с нашивками охранника, но он сладко спал на стуле под убаюкивающий голубой свет мониторов с камер слежения. На одном из экранов я не без трепета увидел себя, заглядывающим в сторожку. Чуть ли не с обожанием глядя на храпящего толстяка, я сразу успокоился. Если здесь так обстоит дело с охраной, то никакой это не режимный и уж тем более не спецобъект, где подобные типы при трудоустройстве даже собеседование не смогли бы пройти. Нет здесь ни сирен, ни собак, ни матерых охранников, а потому и искать меня некому.