– Понял! Все пришлю!
– Тогда прощайте! Берегите себя.
***
Бумаги он прислал спустя четверть часа. Видно, действительно хотелось побыстрее расквитаться со «всем этим геморроем». Вот только присланное никак не помогло мне не то чтобы расквитаться, но и хотя бы просто понять эти так называемые документы. Они окончательно запутывали и сбивали с толку. Даже сбивчивый рассказ Матушкина выглядел кристально честным и логически безупречным на фоне той ахинеи, которой были в избытке наполнены сорок семь листов этого более чем странного уголовного дела. Ни одного вразумительного протокола! Псевдоюридическая галиматья, как будто осмотр места преступления да описание и без того скудных улик доверили мечтающему стать юристом абитуриенту, а не зубру из прокуратуры: было то – не знаю что, было там – не знаю где. Если честно, то создавалось впечатление, что Матушкин специально состряпал эти «документы», чтобы в случае чего откреститься от них и от меня заодно. Ну да ладно, ему же это боком и выйдет.
Посидев с минуту и безуспешно попытавшись сложить хотя бы в какое-то подобие кладки имеющиеся кирпичи фактов, я тяжело вздохнул и нехотя потянулся к телефону. Звонить не хотелось, но выбора не было.
– Сашка, ты? – бросил я в кишащий треском и жуткими помехами эфир. – Алло?
Александр Михайлович Лонидов, полковник контрразведки, всегда в идеальном костюме и сверкающих начищенным лоском туфлях, красавец мужчина огромного роста под два метра и неохватной шириной плеч, умница, добряк и по совместительству большой любитель женщин, особенно чужих. Женщины всегда охотно отвечали ему искренней взаимностью. Ни одна не могла устоять. Не устояла, в свое время, и моя собственная жена. К тому времени наш брак уже лежал разбитым кораблем на рифах и я Ленку ни в чем не винил, имела полное право, но вот Сашка… До окончания института мы были настоящими друзьями, как в глупом кино, где все поровну, где горой друг за друга. Взрослая жизнь разнесла нас по разным берегам, но мы всегда находили время для рыбалок, для поездок на море, для встречи Нового года или просто спонтанных посиделок в ресторане по случаю падения на Сашкин погон очередной звездочки. Так мы и дружили домами, пока Сашка по своей похотливой пьяной дури не поставил точку в моих отношениях с бывшей женой, да заодно не разрушил свою семью. Друзьями мы быть перестали, но в память о былом и о предательстве Сашке я иногда не чурался обращаться к нему за помощью. Бывало это редко, когда совсем подходил к краю и не видел выхода, но зато всегда работало безотказно. Да и Сашка, чувствуя вину, никогда не отказывал.