– Но ты не успокоилась на этом, – угадал я.
– Конечно, не успокоилась! Это же чушь! Из Краснодара через Брюховецкую напрямую нельзя добраться ни в какую психиатрическую больницу, а крюками никто не ездит, все бензин экономят. К тому же, мой… – Алена запнулась, неловко стрельнула в мою сторону глазами. – Тогда у меня был один хороший знакомый, в угрозыске работал. Вот он и обмолвился, что отпечатки пальцев этого больного принадлежат солдату-контрактнику из Казани, который больше месяца числился дезертиром. Где мы и где Казань?! Вот я и написала разгромную статью. Владелец газеты от восторга до потолка прыгал, предвкушал чуть ли не всероссийский успех. Ну и чтобы разрекламировать сенсацию, он начал болтать об этом на всех углах. Вот к нему и заявились домой среди ночи. До сих пор не знаю, что там произошло, но его запугали так, что мы с тех пор вообще ничего стоящего не публикуем. Он запретил мне писать любые статьи без согласования с ним и начал проверять каждый номер газеты перед отправкой в типографию.
Тем временем мы доехали до кладбища, свернули в распахнутые ворота и еще немного проехали вглубь. По легенде, нам предстояло якобы посетить и привести в надлежащий вид могилу родственника, а на самом деле я просто хотел поближе рассмотреть завод. Так как ни у кого из нас не имелось близких, упокоенных в брюховецкой земле, было решено выбрать любую из могил, удачно расположенных поближе к огороженной территории завода. Эта блестящая идея принадлежала Але. Столь виртуозного способа максимально близко подобраться к супостату и осмотреться даже я не придумал бы.
Следовавший за нами джип остановился у ворот кладбища.
Для лучшей конспирации напялив ковбойскую шляпу, я выбрался из машины и полез в багажник за мешком с тряпками, одноразовыми перчатками, садовой мини-тяпкой, канистрой с водой и банкой черной краски. Аля вооружилась букетиком цветов и кульком с конфетами для поминок. Осталось только переобуться в резиновые сапоги и можно отправляться реализовывать замечательную идею Алены.
Петляя по тропкам между могил, мы часто останавливались у памятников и читали таблички с именами и датами на них, с заинтересованным видом и обильной жестикуляцией обсуждали увиденное, пытаясь произвести впечатление людей причастных, но давно здесь отсутствовавших. В действительности же я искал наилучший вид для обзора. Таковой вскорости обнаружился на некогда богатой, но, увы, ныне запущенной могиле какого-то ветерана. Добротное гранитное надгробие дополняли металлический столик со скамейкой и кованная вычурная оградка.