Та ангина для меня обернулась сущим адом! Ева до сих пор обвиняет меня и мою болезнь в разводе родителей.
Когда папа собрал все свои вещи, я буквально за ним бежала до самого гаража, умоляя забрать меня с собой.
Чего я только не обещала мужчине! И стирать, и готовить, и убирать, и гладить!!! Тринадцатилетняя дурёха…
Только когда я разревелась, причитая, что не буду жить с матерью и сестрой в одной квартире, и поэтому, когда он остынет и приедет навестить своих дочерей – меня не найдёт, папа пришёл в себя, будто бы увидев, что я здесь… я – настоящая, и я хочу уехать с ним.
Коротко бросив: «Собирайся!» – Мотаев Олег дождался меня, больную ангиной, в гараже, сам собирая всё необходимое, и для меня началась другая жизнь.
Мы уехали… Ева осталась… Она не обвиняла меня на этапе развода родителей и перевода в другую школу, но я чувствовала себя виноватой из-за того, что мы с папой бросили её у мамы… возможно, именно поэтому, когда на лето нас отправляли к бабушке и дедушке, сестра, доходя до бешенства, если её капризы мною игнорировались, изрыгала из себя обиду, видя, что та на подсознательном уровне грызёт меня изнутри.
«… и я всегда уступала… но больше не стану! Ни я виновата, что мать у нас – шалава, а отец – увлечённый техникой байкер!» – стиснув зубы, шумно вздохнула.
– Сима! На заправку! – папа оказался рядом совершенно неожиданно.
Кивнув головой, переключила рычаг на нейтралку, съезжая.
– Я тебе говорил, что так гонять нельзя?! – сразу же принялся отчитывать меня папа, не замечая, с какой завистью на него смотрят клиенты заправки.
«Сто процентов, все думают, что я его любовница, а не дочь!» – папа у меня выглядел молодо и бодро, всем тридцатипятилетним мужика на зависть, у которых медленно, но верно начинает расти брюшко!
– Пап, осталось ведь совсем немного. На улице темнеет. Я хочу уже побыстрее… – «в то лицемерное чистилище, из которого вырвалась…», – … домой.
– Ладно, – Олег Мотаев тяжело выдохнул. – Только теперь ты за мной едешь и ни в какие догонялки не играешь! И смотри! Если ещё раз меня обгонишь, и я не останусь ночевать у твоей матери!
– И куда пойдёшь? В гараж? Или Сомово? Так до него ещё пилить и пилить.
– Не надо умничать. У меня в Воронеже полно друзей.
Мне стало не по себе.
– Серьёзно оставишь меня дома с этими…
– Сима. Они – твоя семья.
– А я так и хотела сказать: «с этими членами семьи»!
Папа скептически изогнул бровь:
– Что-то иронии много слышится в добавочной приставке твоей очень содержательной фразы.
Скрестив руки на груди, решила больше не лезть на рожон.