Чешир забежал в подъезд, решив, что должен помочь хоть кому-то, хоть на время продлить жизнь. Один лестничный пролет, второй… «Бабах!» – ударило по ушам, выбило стекла. Даже эта жалкая попытка не удалась. Если бы Агата была жива, она бы наверняка заливалась смехом. Магу даже показалось, что он услышал его. «Бабах!» – газопровод разорвало, и уже из трубы воздух наполнялся газом, превращаясь во взрывоопасную смесь, а огня вокруг было в избытке. «Бабах!» – стены затряслись, посыпались мусор, пыль и бетонная крошка. Увесистый кусок потолка полетел прямо на Чешира. Маг вскинул руки, стоя на втором этаже… Темнота, а потом… пьяные голоса вокруг, запах Фараона было сложно с чем-то спутать, и пахло именно им, а не газом, гарью или пылью.
В стакане на грязном, заляпанном красной мутью, называемой здесь вином, столе стояла стопка с водкой. Улыбаясь, напротив него сел все тот же парень, что посоветовал завязывать с фокусами:
– И что ты за зверушка? – хрипло проговорил Чешир.
В ушах все еще звенело, сложно было поверить, что не раздавило его там бетонной плитой, что сидит он здесь, в кабаке, не понять – как оказался, но вполне живой.
– Я не зверь, – покачав головой, и все с той же легкой укоризной ответил парень. – А ты не мертвец, рано – еще не заслужил.
Маг наградил его тяжелым взглядом. Парень же положил на стол смятую купюру и ушел. «А ведь тут платишь всегда вперед», – подумал Василий.
========== В преддверии новой жизни. Часть 4 ==========
Холод, боль и лихорадка. Так должна была прийти смерть к ведьме – медленно и мучительно. Какое-то время Агата бредила, задыхаясь от холода. Сил что-то изменить не было, как и самого осознания происходящего. Перед глазами плыли картины из прошлого, искажаясь и смешиваясь с реальностью… Ее кто-то нашел, был какой-то гул и разноцветные огни били по глазам. Ее куда-то везли, и было то светло, то вновь темно. Стало легче, пришли настоящие сновидения, а смерть ушла на поиски новой жертвы. Окончательно придя в себя, девушка увидела белую палату, несколько коек и косившихся на нее людей:
– Ты что с собой сделала? – увидев открытые глаза Агаты, спросила какая-то женщина. – Разве так можно – рога на голове нарастила!
Ведьма не отвечала, не вполне осознавая, что происходит. Пахло лекарствами, было душно. Кто-то с другой койки, видимо, уже не в первый раз произнес:
– Сектантка, нужно было, чтоб сдохла!
Эта фраза была произнесена с уже привычной для ведьмы злобой, и рогатая попыталась рассмеяться, от такого до боли знакомого тона, но получилось только невнятное хрюкание, закончившееся слабым стоном. Несколько часов спустя ведьма все же смогла посмотреть на особу, которая хотела ей смерти только из-за не понравившейся ей детали. Это оказалась грузная женщина с редкими волосами, в глазах светилась тупая озлобленность. Эта дамочка вообще была каким-то «набором» заранее написанных фраз и выражений, и, как и запись на бумаге, изменить что-то в коротких фразах, выражающих ее мнение, было невозможно. Агата не пыталась с кем-то разговаривать, а вот другая соседка, постоянно чего-то опасающаяся, вечно старалась как-то повлиять на эту бабу, видимо, от скуки. Ведьма ненавидела их обеих, как и ахающих при виде рогов медсестер или сплевывающих на асфальт мужичков, что не стеснялись обзывать ведьму в спину последними словами. Ненависть исходила почти от каждого обитателя больницы. Еще были нездоровое любопытство и желание вымазанных слюнями и соплями малолеток потрогать ее рога и волосы, их мамочки искренне возмущались, когда ведьма прикрикивала на мелких производителей слизи. Агата ненавидела это место…