Тридцать пять; без жены; детей; квартиры… руки невольно опустятся, но только не у капитана Звонарева. Ситуация, наоборот, подстегивала к работе – дела раскрывались, преступники, один за другим, несли заслуженную кару. Александр почти физически ощущал, как копится вокруг негатив – от зависти менее удачливых коллег; от бандитов; от тех, на кого они работали… всегда есть те, кто управляет процессом, кукловоды – и они таили до поры злость, готовую вот-вот прорваться…
Страшно не было: в жизни часто приходилось ступать по краю, играть в прятки со старухой – и ловко, в последний момент, убирать голову с пути ее косы. Крикнуть смерти «Не сегодня!» и уйти – девиз Звонарева – не раз себя оправдал, притупив чувство опасности, но не самосохранения – с каждой новой напастью он становился осторожнее, хитрее, изворотливее… Возможно, поэтому его обходили стороной даже закоренелые урки – капитан не раздумывая пускал в ход оружие и после никогда не жалел об этом.
Скандал за стенкой, судя по звукам, перерос в драку – звенело стекло; мат – до этого чередующийся с нормальными словами – слился в нескончаемый поток, визжала пьяным голосом баба… одним прыжком соскочив с дивана, Звонарев быстро одел спортивные штаны и вышел на площадку.
Вместо звонка висели два провода – капитан несколько раз пнул дверь ногой. Шум стих, но открывать не торопились: осторожные, едва слышные шаги приблизились к двери и замерли.
– Открывай, милиция! – для верности еще раз саданул в дверь: так, что послышался хруст дерева.
– Иди на х*й! – не очень уверенно отозвались с той стороны – Не вызывали.
– Открывай, говорю!
Видимо, сосед в глазок рассмотрел, что «милиция» стоит полуголый, в одних штанах. Щелкнул замок:
– Ты че, падла, адрес напутал?
Мужик смотрелся настоящим медведем – центнер веса, волосатое тело, мышцы перекатываются… Далеко не маленький Звонарев выглядел на фоне такой туши пятиклассницей. Сосед грозно – по его пьяному мнению – хмурился и наступал:
– Че не отвечаешь, вша? Кому в дверь пинал, говорю?
Что тут ответишь? Не дожидаясь, пока мужик соберет, наконец, глаза в кучу, капитан отработанным ударом заехал ему кулаком в переносицу. Не успел еще кровавый ручей достигнуть пола, как сосед получил ногой в колено, в челюсть и, под конец, в кадык.
– Викентий Петрович? – из дверей выглянула бабенка, лет сорока, потрепанная жизнью и частыми встречами с Бахусом: на ее скуле красовался здоровый, набирающий цвета синяк. Увидев поверженного сожителя, она икнула, несколько секунд тупо рассматривала сцену и, наконец, сообразила – подошла и пнула мужика под зад: