Невозможно – фото с личного дела перекочевало на экраны страны. "Опасен", "Вооружен", "Причастен" – громкие, страшные слова били кнутом по нервам. Капитан даже думать не хотел о том, что переживает мама… Впрочем, мама не поверит в этот бред, просто немолодая, страшно… Интересно, что думает Света – и думает ли? – может, видя его лицо, переключает канал? Скорее всего, нет: многое – целая жизнь! – прошла рядом, одни на двоих горести, одни радости… наверное, переживает. Может быть, приезжала к маме – хоть и не ладили так, как хотелось капитану, но беда объединяет крепче счастья.
Постепенно затихали правоохранители. В результате беспрецедентной охоты удалось поймать тридцать беглых преступников, найти сто угнанных машин и выйти на несколько группировок, до этого неизвестных. Перетряхнули город так, что надолго запомнится…
Неприятные новости принес Князь – к списку преступлений Звонарева добавилась бойня в деревне. Капитан даже не удивился – судьба последнее время озлилась не на шутку: еще хуже то, что свидетелем выступал Юрков, верный друг и бывший коллега. Луганский не знал подробностей, но по шепоткам выяснил – видел его Коля, сумел опознать и не посчитал нужным скрыть этот факт. Значит, на него можно больше не рассчитывать: капитан остался один, в розыске, без шанса "отмыться"…
Хотелось одного – найти тварь, все это затеявшую, посмотреть в глаза – а потом всадить промеж этих глаз девять грамм свинца и гори оно все… Странным образом менялся характер – честный служака, умелый следователь, капитан больше не походил на прежнего себя – в "лежке" сидел затаившийся, осторожный, озлобленный зверь.
Смерть Ермолаева выбила из колеи – Звонарев понимал это, но ничего поделать не мог: слишком многим обязан человеку, чтобы оставить убийство безнаказанным…
* * *
Ноябрь, 2000 год.
Урка продолжал цедить сквозь зубы проклятия – Звонарев поражался спокойствию командира: сам он давно бы заставил мразь замолчать. Ермолаев, казалось, даже не замечал – деловито осматривал квартиру, смел со стола в мешочек остатки белого порошка… «Мухин все равно не скажет, где коммерсант» – сказал он – «пока не скажет, а уж в допросной заставим "петь".».
– А знаешь, что я сделаю, когда выйду? – рецидивист скалился – Попрошу узнать твой адрес. Позабавлюсь с женой, детишками, а потом оставлю жить с мыслью, что это ты во всем виноват!
Звонарев подлетел к бандиту и начал пинать ногами, Ермолаев потянулся к кобуре – поправил:
– Успокойся, Саня, не пачкай ботинки. Не стоит мразь этого.
Но Звонарев не останавливался. Перед глазами стелился красный туман, удары сердца били набатом в голову…