Капитан знал, как – «ТТ», подаренный Князем, оттягивал ремень сзади. Он прятал его даже от Харона – на всякий случай, и вот теперь пригодилось… Настя о пистолете не знала.
Быстро выхватив оружие, Звонарев вбежал обратно в гараж… Поздно – в руках Кручи дымился пистолет с глушителем, голова авторитета безжизненно свисала: на пол уродливыми жирными каплями текла кровь.
– Бросай! – капитан направил «ТТ» на бандита – Живо!
– А если нет? – Круча опасно улыбался – Убьешь?
– Проверь, мразь – большим пальцем Звонарев взвел боек… и немедленно услышал такой же щелчок за головой. В затылок уперлось твердое и прохладное.
– Не надо, Саша – голос Насти звучал просительно – Одно дело делаем, только разными методами. Сам подумай – отпусти мы гада, завтра все "блатнята" города нас искать будут, угодить хозяину. Мало проблем – еще хочешь? Ты к этому не причастен, решение приняла я – мне и отвечать. Брось пистолет.
Капитан думал. Все, что она говорила, звучало как бы верно – но почему тогда в душе будто ведро говна плескается? Отпустить Кручу – значило предать все, во что он верил долгие годы, из-за чего потерял жену, рисковал постоянно, делая мир лучше… или хотя бы верил, что делает – все перечеркнуть жирной линией, отпустив на свободу жестокого убийцу?
Или умереть. Настя наверняка выстрелит, если он не подчинится…
Медленно Звонарев опустил руку. Щелкнул предохранителем. Повернулся к девушке…
Она удивленно смотрела на капитана – и не узнавала: потухло в нем что-то – искра, не гаснущая даже под грузом свалившихся бед и будущих напастей. Звонарев, как сломанная игрушка, поплелся к машине – хмурый, равнодушный ко всему – залез на пассажирское сиденье и уставился в окно.
"Ладно, пусть выспится. Наверное, с непривычки – это не прикрываясь "корками" во все стороны палить…".
– Сделай, чтоб не нашли – девушка кивнула на труп. Круча, не поднимая головы, кивнул.
Утро не принесло облегчения. Звонарев толком и не спал – ворочался с боку на бок, устраивался, колотил подушку – бесполезно. В голове крутились бессвязные обрывки мыслей, но доминировала одна – теперь он, капитан юстиции, стал одним из НИХ – бандитов и негодяев, с которыми поклялся бороться. Какой бы сволочью не был Юсуп – он был человеком, и стрелять ему в затылок беззаконно, неправильно и аморально. Пусть и не сам Звонарев спустил курок: не помешать преступлению – все равно что участвовать на вторых ролях.
До этого казалось, что все идет как надо – ни одного настоящего преступления не было: теперь, внешне, ситуация не изменилась – Круча знает свое дело, авторитета, скорее всего, не найдут – но подобрать оправдание внутреннее не так просто. Звонарев не умел и не хотел учиться идти на компромиссы с совестью – для него всегда белое было белым, черное – черным – и никакими тонами не обладало: теперь же, неосознанно, приходилось искать лазейки в собственной обороне. Убийство в гараже должно иметь какой-то смысл – капитан думал, искал, пока голова не стала раскалываться – и не находил. Выходило, просто убили – все равно, что раздавили таракана или прихлопнули муху: без жалости, сожалений и сострадания – чтоб не мешал и не создал лишних проблем…