Ушла. Закрыв за ней дверь, в комнату заглянул Харон:
– На Ильинке я прикрыть не смогу: там здания далеко друг от друга, подъезды все закрытые, чердаки тем более…
– Не понадобится. Прочитают завещание, изобразят горе – и разъедутся. Ей просто не по себе, так что жди в машине.
Харон кивнул и вышел. Звонарев одел костюм, почистил в ванной кроссовки… в зеркале красовалась небритая, измученная рожа незнакомого человека, старше возрастом и жизненным опытом, чем капитан помнил. Ладони после вчерашнего приземления саднили, но не так сильно, как ожидал Звонарев – подпольный медик Князя брал деньги не за халтуру. Ребра побаливали, но тоже терпимо… Вообще, капитан чувствовал себя на удивление хорошо, учитывая тот факт, что за последние две недели его били столько же, сколько за предыдущие десять лет: может, бойцов такого класса не попадалось… Тело пришло в форму – брюшко пропало, под кожей заиграли без того заметные мышцы, он похудел – теперь серые, с металлическим блеском, глаза смотрелись еще ярче на смуглом лице…
И появилось во взглядах, в движениях – осторожных и быстрых, как удар ножа – что-то опасное, чего не проступало раньше: готовность защищаться. Звонарев ждал нападения и был к нему готов: тот, кто попытается его "убрать", будет искать затравленную овцу, а найдет волка.
* * *
Двухэтажный офис юриста стоял в самом центре города. Внешне здание выглядело непрезентабельно – обычный жилой дом; простая, без изысков, вывеска "юридическая консультация" – и, даже попав внутрь, человек не сразу мог сказать, где же в итоге очутился. За столом восседала пожилая матрона, со взглядом советского продавца "Че надо?", обитые гипсом стены потерлись, одна лампа не горела, а линолеумный пол затерся до потери рисунка… Короче, доверия фирме вид не прибавлял – и случайный посетитель уходил, ища место "поприличнее".
Очень ограниченный круг людей знал, что за внешней простотой скрываются поистине сказочные возможности. Торопов – пожилой, лысеющий адвокат, в больших очках и с бородкой клинышком, находил подход к любому судье – мужчине, женщине: знал, кому какие подарки дарить, где обойтись добрым словом, а где можно и поднажать для выгоды. Борис Аркадьевич брался за важные – соответственно, очень дорогие – дела, вытаскивая жуликов всех мастей буквально с "этапа".
Конечно, его ненавидели – полицейские, прокурорские, коллеги – последние особенно люто: Торопов "увел" самых "вкусных" клиентов, оставив собратьям по труду мелочь. Неоднократно писались доносы, были попытки "осадить" борзого юриста – все как с гуся вода – работал и работает, обеспечивая себе старость, детям будущее.