– Все собирался, собирался, да так ремонт и не сделал. Теперь-то вряд ли доведется. Надо бы жене хорошего ремонтника присоветовать, а то сдерут втридорога, а сделают тяп-ляп – подумал Верещагин
Иван Андреевич вышел на небольшой балкон, в отличие большинства соседских, ничем не заставленный. Под окнами скрипели качели, и без устали гавкала какая-то мелкая собачонка. Ласковый луч солнца попал на лицо и Иван Андреевич не без удовольствия зажмурился. Умирать не хотелось, даже несмотря на 60 лет, прожитые вполне достойно. Врут, те, кто говорят, что в старости умирать легко. Врут. Хотелось съездить на майские на дачу, пожарить шашлык и сидеть с женой в собственноручно построенной беседке, неспешно попивая коньяк и наблюдая за так же неторопливо садящимся солнцем.
Проще всего было умирать в самом начале 80-х, когда 23-летний лейтенант Ваня Верещагин был назначен командиром взвода полковой разведки отдельной, десантно-штурмовой бригады ВДВ. В тот год в Афгане было жарко. Самолеты летать боялись, слишком хорошо в руках вчерашних пастухов зарекомендовали себя недавно поставленные американцами стингеры и основная нагрузка легла на них – армейскую разведку. Ваня выжил и даже не был ранен. Хотя искренне считал, что ему не повезло, командир бригады представлял на Героя, а дали лишь Красную звезду.
Сейчас никакое везение ему не поможет. И страшила не смерть, и даже неизбежный позор не пугал.
Верещагин переживал за жену, и дело было не в отсутствии средств. Галина Андреевна вот уже 4 года как была на пенсии, которая составляла 25 тысяч рублей в месяц, хотя вроде и обещали повысить, как заслуженному учителю России. Но ещё была трехкомнатная квартира в пределах первого Московского кольца, которую можно было сдавать; был хороший деревенский зимний дом с водопроводом и канализацией в Тульской области, где можно было жить; был пятилетний Фольксваген Пассат в отличном состоянии, который можно было продать в случае необходимости. Проблема была в другом, Иван Андреевич остался у жены единственным близким человеком, и без него её жизнь окончательно бы потеряла смысл.
Был у них сын – Василий. Военным, как отец, становиться категорически не хотел, но когда пришло время, от срочной службы уклоняться посчитал неправильным, хотя, используя связи отца сделать это было несложно. Кто же знал, что скоро случится Чеченская война. Корил ли себя Верещагин, что отпустил сына служить? Нет. Нельзя отнимать у мужчин право решать, как ему жить и уж тем более, как умирать.
Как назло, в то время Верещагин был в командировке в заштатном гарнизоне на Дальнем Востоке и связи с внешним миром почти не имел. Дело было в середине 90-х, когда и мобильная связь была лишь в крупных городах, а про Интернет никто и не слыхивал. Будь у него информация, один звонок спас бы его сына, даже лететь никуда не пришлось бы.