— Доброе утро, нии–сан! — я положил ему руку на плечо и, наклонившись, коснулся его щеки своей.
Итачи слегка удивленно на меня посмотрел, обычно я к нему так не липну. Он вообще не любит, когда вторгаются в его личное пространство, и я стараюсь этим не злоупотреблять. Ну, за исключением тех случаев, когда мне снятся кошмары.
— Ха, у нее реально потекла кровь из носа, — пробормотал я, покосившись в сторону официанток, пришедших в необычайное волнение.
Из–за ширмы раздавались какие–то приглушенные писки, невнятные восклицания и даже звук упавшего тела. Не ожидал, что моя шутка окажет такое сильное действие.
Я сел за столик напротив Итачи, и положив подбородок на сцепленные пальцы, позволил улыбке незамутненного счастья появиться на моем лице.
— Спасибо, нии–сан. Это был лучший День Рожденья в моей жизни.
— Хорошо, — Итачи неопределенно повел плечом.
— А ты чего такой хмурый был до моего прихода? И если не секрет, то чем ночью занимался?
Ответить на этот вопрос нукенину не дали возникшие рядом официантки, сразу три. Четвертая, похоже, еще не пришла в себя.
— Что желаете?
— Хмм… Знаете, у меня сегодня день рожденья, и я хотел бы большой именинный торт с красивой девушкой в купальнике внутри, — ответил я с самой очаровательной улыбкой.
Официантки на несколько секунд подзависли.
— Эээ, извините, у нас такого нет.
Стоило мне лишь изобразить намек на печаль, как они тут же затараторили:
— Но специально для вас мы что–нибудь придумаем!
«Интересно, если я попрошу, они в купальники переоденутся?»
— Ну, хотя бы красивые девушки тут уже есть, — еще одна очаровательная улыбка.
Кажется, еще немного, и их придется выносить точно так же, как четвертую. Но обошлось — меня обслужили по высшему разряду и оставили наедине с нии–саном. И опять Итачи ничего не сказал по поводу моего поведения, хотя оно, наверное, его порядком удивило, впрочем, как всегда. А так он идеальный брат — жизни не учит, с нотациями не лезет, сделает для меня что угодно, да и в средствах не ограничивает. С какой стороны ни посмотри — само совершенство. А то что он столько человек поубивал — так это жизнь такая.
Глава 8. Кошмары и Нукенин Листа
— Кто ты?
Толстая, светящаяся веревка обвила меня, словно удав, и с каждой секундой все сильнее сжимала свои кольца. Мой рот открылся, и с языка сорвалось имя, от которого я когда–то отказалась. Даже сейчас я не могла услышать его, потому что давным–давно потеряла на него право.
Лицо Итачи, стоящего передо мной, исказилось, а Мангеке Шаринган превратился в кольца риненгана.
— Что ты сделала с Саске?