Брезгливость Якова тоже никуда не делась, было тошно наблюдать усечённую ногу и оставалось радоваться тому, что это произошло с другим человеком. Теперь неплохо было разобраться, как такое вообще могло произойти. Труп собаки находился за корпусом в руинах детской площадки, добраться до него Яков собирался чуть позже, а на данный момент он считал нужным внимательно осмотреть ранение лыжника. Опытным врачом он не был, но его мозгу требовалась информация, чтобы попытаться взглянуть на произошедшее трезвыми глазами.
Ни Георг, ни Яков никогда не сталкивались с хирургическими инструментами, но и без специальных знаний сразу становилась очевидной невероятная острота предмета, которым произвелась ампутация. Единый, чёткий, ровный разрез проходил сплошной линией без мельчайших отклонений. Кожа, мышцы, кости – всё рассечено одним ударом.
– Он спускался с горки. – Георг буквально видел перед своими глазами картину произошедшего. – Он ехал вниз и на скорости вляпался в то же самое, что и Шмель. И он не видел этого. Я знаю тот склон, я сам несколько раз в неделю спускаюсь по нему, но не понимаю, как ему отрезало ногу.
– Он тоже ничего не видел? Иначе почему не свернул? – Высказал предположение Яков. На спусках, тем более таких крутых, как этот, лыжники предпочитали очень внимательно смотреть себе под ноги, с трудом верилось в то, что их пострадавший не сумел бы разглядеть препятствие на своём пути. Конечно, если оно не было…
Яков махнул рукой, отгоняя от себя мысли о «невидимых линиях». Но ведь он заметил, как они расползались по кузову машины его жены. Линии ползли по металлу, и отделявшиеся детали падали в снег.
Яков чувствовал, как загадочность происходящего затягивает на его шее петлю мистических фантасмагорий.
– И потом эти деревья. – Георг пытался продолжить логическую цепочку рассуждений Якова. – Снова. Это как-то связано? В обоих местах падали деревья, хотя я абсолютно точно могу сказать, что это были нормальные, вполне здоровые сосны, для падения которых не было никаких оснований.
– И тем не менее, они упали. – Яков не упустил возможности едкой шпилькой кольнуть дворника, хотя внутренне он корил себя за то, что не додумался осмотреть ствол упавшей сосны.
Повисло молчание. Они зашли в тупик.
– Но и возле машины ничего не было. – Глухо произнёс Георг, по его тону было понятно, что слова Якова задели его. Дворнику казалось, что в подобной ситуации сарказм абсолютно неуместен. У них на руках истекающий кровью человек, на детской площадке труп собаки, вековые деревья падают без всяких оснований. И Яков сам находился возле машины или зрелище разрезаемого металла не отбило у него тягу к сарказму?