– Шмель натолкнулся на это случайно, он просто не успел… залаять. – Кратно подытожил Георг.
– Как и наш лыжник. – Яков кивнул на укутанного в забытые вещи человека. – Но до него мы ещё доберёмся. Сначала собака. Соответственно, нашла её девочка, и в каком состоянии был пёс?
– Мёртвом. – Шмелю повезло в меньшей степени, чем лыжнику. То, что прошлось по ноге человека, снесло псу голову. – Думаю, сначала он ударился мордой, а потом уже всем остальным. Что бы вы знали, Шмель был не просто порезан, он был искромсан, изрублен, как будто его потрошили дикие медведи.
Якову вспомнился рассказ По «Человек, которого изрубили в куски», но аналогия была слишком неуместной, особенно в присутствии лежащего мужчины.
– А деревья начали падать уже тогда, когда ты пришёл за девочкой? – Уточнил Яков. Он не видел мёртвой собаки, но наблюдал за тем, как падают деревья. Наглядная демонстрация куда сильнее запечатлелась в его голове.
– Я успел добежать до неё, поднять и отойти на некоторое расстояние. Я говорил, что если бы мы не успели отойти… – Он не договорил, но всё и так было понятно.
– А около пса не было чего-нибудь, способного нанести ему такой вред?
Вопрос Якова заставил Георга задуматься, в тот момент ему было не до разглядывания тех кустов, где лежал Шмель, больше всего его интересовала безопасность девочки. В первый момент он даже и не сообразил, что смерть собаки ужасна и загадочна. Было ли что-то возле её тела? Только истоптанный снег, поломанные ветки и много крови… Заметил ли он то, на что мог напороться Шмель?
– Нет… думаю, что ничего не было. Во всяком случае, я бы обязательно заметил. – Георг видел, что его ответ совершенно не удовлетворил Якова, наверное, в нём не было конкретики, а такие люди, как Яков, предпочитали дотошную точность. Однако его первоочередной заботой была Агата, а на останки пса он старался не смотреть.
– Что ж, тогда на время оставим собаку и детскую площадку. У нас ещё один раненый, который, уверен, сумел бы прояснить нам картину, но в таком случае придётся ждать его пробуждения. – Яков подошёл к скамейке, некоторое время понаблюдал за судорожным дыханием лежащего, а затем самыми кончиками пальцев подцепил пуховую жилетку у его ног и сдвинул её в сторону.
Правая нога лежала почти на самой краю скамейки, капающая кровь успела образовать небольшую лужицу, а нескольким каплям удалось соскользнуть на пол. Обрубок был направлен в сторону столовой, пропитанная штанина успела плотно прилипнуть к коже. На улице Георг лишь мельком обратил внимание на отнятую ступню, теперь она открылась ему в полном уродстве. Он вдруг сообразил, что ногу лыжника они оставили возле упавшей сосны, ему показалось это неправильным, но даже если и так, то он не собирался покидать пределы корпуса, чтобы сходить за ней.