Конечно же, взрослые совершенно иначе смотрят на проблемы подростков. С высоты своих прожитых лет, юношеские метания кажутся незначительными. Особенно, сопоставляя с тем, что их ожидает во взрослой жизни. И слезы, которые были пролиты в семнадцать, оказываются не такими горючими, как те, которые скатываются с ресниц чуть позже. Но у каждого возраста своя драма и ее нужно только пережить. Василиса как могла, держалась на плаву, но с каждым днем ее безразличие становилось все сильнее. Ведь она постоянно по кругу прокручивала произошедшее событие. Стоило только зажмуриться, как она видела их тела. А уж про стоны и вообще напоминать не следовало. Казалось бы, ну переспал и переспал, Никита же не давал ей клятву верности. Но как Ваське хотелось быть в той комнате и чувствовать то, что чувствовала та девушка. Она хотела быть на месте той незнакомки. Видимо, не судьба. И так больно становилось внутри, как будто кто-то проткнул ее грудь раскаленным железом. Да, слишком утрированно, слишком ванильно и как в книжках, но по-другому Васька не могла. А следом за обидой ее обязательно накрывал стыд. Надо бы уйти и не подсматривать, сделать вид, что ничего не было. Ничего не говорить, стать наивной дурочкой и не злить парня. Возможно, тогда бы у них с Ником был бы еще шанс, но теперь все упущено. Он не звонит, не пытается встретиться и вряд ли захочет после такого вторжения. Вновь слезы отчаяния вперемешку с торгами с собственной совестью и гордостью. Последняя упрямо мешала идти навстречу и звонить парню первой. А после всего, обязательной третьей стадией метаний девушки становилась апатия. И плевать, что оценки стали выше ожидаемого. И на обсуждения будущего выпускного тоже плевать. Василиса даже не хотела выбирать платье и тем более отправляться на выпускной вечер. Во всем пропал смысл.
Было бы глупо утверждать, что Никита чувствовал себя лучше. В основном он злился и не понимал поведения Лисы. Не понятна ему была ее ревность, которая сквозила в ее глазах в последний вечер, когда она вторглась к ним домой. Парень никогда не давал ей даже намеков и старался пресекать любые мысли в таком ключе. Хотелось взять девчонку за шкирку и хорошенько встряхнуть, чтобы привести ее в чувства. И только тогда, когда злость утихала, Никита растеряно застывал перед телефоном и не решался набрать номер. Хоть он и мужчина, но не он должен делать этот первый шаг. Тем более что и косяк был не за ним. Но Лиса не позвонила ни на следующий день, ни через неделю. Даже через месяц от нее не было вестей, хотя в редкие вечера, что Никита был дома, он видел ее "онлайн" и ему было неприятно.