Да, не слушала тогда и сейчас тоже все пролетает мимо ушей. Он что-то там говорил о записи на следующий раз, но Васька была твердо уверена, что видятся они явно последний. Каштан так каштан, главное обновление произошло и все вокруг должны быть довольны. Особенно родители, которые коршунами кружили над ее душой. Пытались задобрить, выведать и сделать все, чтобы Василиса хотя бы чуть-чуть стала прежней. Но что-то внутри нее сломалось и восстанавливаться не хотело. В кармане сумки пиликнул телефон, оповещая о сообщении. Мама просила купить свеклы на борщ и чего-нибудь сладенького к чаю. Видимо, хочет отпраздновать поход Васьки в салон. Это в последнее время в ее духе. Делать из малейшего пустяка какое-то масштабное событие. Будь то стрижка, оценка или банальное мытье полов с посудой. Аж бежать хотелось от этой навязчивой жизнерадостности.
–Мам, я дома! – Оповестила она сразу, скидывая балетки с ног на пороге.
– Лиса, ты сладкое купила? – Слышится голос Анны из дальней комнаты, которую они переоборудовали под ее мастерскую. Видимо, снова носится с этим платьем на выпускной.
– Из свежего было только галетное печенье, – девушка топает на кухню, чтобы разгрузить пакеты. Вот только внутри растет какое-то странное беспокойство. Да еще и мама почему-то не выходила, хотя раньше встречала у самых дверей.
– Плохо, что галетное, – слышится ее голос позади, – суховатое. Разве что с маслом сделать? Что скажите? Как в детстве, а?
Мама еще не договорила, но Ваське уже спиной чувствовала этот взгляд. Пакет с печеньем падает из рук и высыпается на столешницу, но девушка будто не замечает этого. Голова пошла кругом от одного только запаха туалетной воды, который заполнил все пространство между ними. Василисе срочно нужно было выйти на свежий воздух и тем самым, оказаться подальше отсюда. Но для этого нужно было пройти мимо мамы и…
– Здравствуй Лиса, – говорит такой родной до боли голос. И она поворачивается, встречая пристальный взгляд голубых глаз.
– Здравствуй, – машинально приветствует она его и тут же смотрит на маму. Но та делает вид, что все чудесно. Достает масло из холодильника, ставит чайник на плиту. – Мам, я не голодна. Обслужи лучше дорогого гостя.
И с этими словами, сцепив зубы, проходит мимо в сторону своей комнаты. А сердце… сердце не унимается, хотя на лице не дрогнул ни один мускул. И только захлопнув за собой дверь, Васька часто заморгала, чтобы не заплакать. А потом и вовсе рухнула на кровать и уткнулась носом в подушку. Но побыть одной ей удалось не долго. Пусть и дверь открылась беззвучно, и шаги утопали в мягком ворсе ковра, но его выдавал все тот же запах. А следом кровать прогнулась под весом второго человека.