– Але, – послышался грубый голос, – але?
– Мам, я родила. – Аня с нежностью прошлась рукой по байковой распашонке. – Ты слышишь? Ты стала бабушкой внучки.
– Ага, еще одну шаболду в семью принесешь, – ответ матери бил в самое сердце и девушка содрогнулась.– Пожрать дома нечего, так что идти я к тебе не буду. Да и некогда мне, работать надо. Кто ж это еще делать будет?
– Отправь Сережу, – заикнулась о брате Аня, но зря.
Сережу мать любила больше всего на свете. Даже не смотря на то, что ему было уже девятнадцать и он стабильно уходил в запой раз в две недели, изредка подворовывал и попадал в районный отдел милиции, выносил из дома все ценные вещи, поднимал руку на мать. Но та, не смотря на все, продолжала любить его слепой материнской любовью. А вот Аню она ненавидела. Потому что забеременела так же "случайно" да первый муж бросил. Спускала на ней всю злость, говорила, что жизнь ей испортила. И если бы не алименты, которые исправно платил отец Анны, давно бы сдала в детдом. Девочка никогда не знала материнского тепла, росла забитым существом, домработницей, не имеющей права голоса. Терпела издевательства младшего брата и тяжелую руку матери ровно до своего восемнадцатилетия. А затем ушла. С горем пополам поступила в техникум на швею да скромно обустраивала свою жизнь в обшарпанной общаге. И все вроде бы налаживалось да только Аня умудрилась оступиться. И жизнь снова погрузилась во тьму.
Тот вечер, Аня помнит особенно ярко. Соседка по комнате слезно упрашивала ее погулять этим вечером, чтобы привести кавалера. Даже денег дала на кафешку, чтоб не мерзла. Аня знала, что Светка спит с каким-то богатеем, но смятые тысячные купюры в ее руке смотрелись совсем уж грязно.
– Откуда такая сумма?– Девушка недоуменно смотрела на деньги в своих руках. – Он что, платит тебе за секс?
– Дорогая, – Света как раз закончила малевать красной помадой свои губы и повернулась к ней, – это мой пупсик дает мне на карманные расходы. Мальчики любят глазами, так что приходится соответствовать.
Аня окатила ее взглядом и поджала губы. Светка была красивой девчонкой. Но в данный момент в своем коротком платье да в леопардовом белье, которым она светила, Света смотрелась вульгарно. К тому же тяжелый макияж и яркие губы делали ее похожей на пресловутых работниц дороги.
– Не надо смотреть на меня так, – Светлана мастерски поправила грудь в лифчике и вернула бретели платья обратно, – каждый крутится, как может.
– Свет, но ты же умная.
– Ань, – соседка на минуту помрачнела, – да кому нужна провинциальная лохушка, а? Да будь ты хоть в триста раз умнее, но хрен что нам светит. Здесь легче пробиться, работая вот этим местом, а не этим.