От непроходящей тоски и страха одиночества затеяла новый роман, конечно, неудачный. Ладно бы куролесила – есть, что что вспомнить, но она маялась осликом по кругу, от чего мучительно уходила, к тому же и возвращалась, с вариациями… А тут зима наступила, необычайно холодная, и не выдержав вставаний затемно и хождения по обледенелым улицам, да еще начальница почти ни за что ей нахамила – уволилась с почты. Нервы были на последнем пределе, казалось, от малейшего усилия внутри что-то может оборваться, и не виделось никакого просвета в будущем. У нее часто болело сердце, и настолько близкими стали слезы, что она боялась расплакаться на людях. Больше не пыталась никуда поступать, тем более что надо было зарабатывать на жизнь.
Почему все так нелепо складывалось? Ведь не урод, не дура, не стерва – а никому на свете не нужна, будто клеймо на лбу. И ни одной толковой мысли – чем заниматься в жизни? Почему женщина непременно должна иметь профессию? Интересно, кем бы мечтала стать хваленая Наташа Ростова или Татьяна Ларина? Нина с трудом могла представить работу, которой занималась бы с удовольствием, а только ради прокорма – не все ли равно, если в главном она презренная неудачница? Стать библиотекарем – от одиночества свихнешься, бухгалтером – умрешь от скуки, воспитателем детсада или учителем литературы – дети в больших количествах ее пугали. Казалось, надо еще немного пожить ПОКА, все перетерпеть, собрав остатки воли. И судьба вдруг смилостивится…
Какой дурак сочинил притчу о лягушке в молоке, сбившей масло? В жизни часто оказывается, что сливки давно сняты, а лягушка напрасно барахтается в сыворотке. Нина грустила о семье, о добром муже и детях, а вынуждена таскаться по городу бездомной собакой, выискивая объявления «требуются». Однажды, в каком-то наплевательском отчаянии, она вспомнила про натурщицу и съездила наудачу в два художественных института. В одном ее взяли, и она приятно удивилась расценкам за час, все минусы этой работы обнаружились в процессе. Сначала позировала в «античных» драпировках, а потом привыкла и к обнаженке. Впрочем, она всегда была готова к худшему, а отбиваться по-настоящему пришлось всего пару раз. На нее смотрели лишь, как на учебный объект, даже ни одного романа здесь не случилось, как женщину, ее просто не замечали. Но в общем, жить было можно. Да и прожила уже почти…
Только бы не разламывалась так сильно поясница, и внизу живота последнее время все тянет. А сегодня особенно холодно, северный ветер в окна. Уж скорей бы лето, чтобы начались каникулы, и было по-настоящему жарко – всласть отогреться на солнышке! А лучше всего жить в какой-нибудь южной стране… Ходить босиком по нагретой земле и наслаждаться ароматами цветов, фруктов и пряностей восточного базара…