А дальше закрутилось. Я перестал бояться перемен. Появилась какая-то уверенность в себе. Целыми днями я был занят монтажом акробатического оборудования. Тут же его опробовал. Находил недочеты. Переделывал. Вскоре у меня было два параллельных турника, натянутый в метре над землей канат и даже съемная трапеция.
Несмотря на довольно длительный перерыв, тело помнило все, что от него требовалось. Надо было только отточить притупившиеся навыки. И я очень старался. Работал, что называется на износ. Несколько раз весьма неудачно падал, и Ричард очень трогательно меня лечил. Прикладывал какие-то компрессы, бинтовал, втирал мази, массируя ушибленные места.
Ричард. Невероятный потрясающий человек. Он заряжал меня своей энергией. Заставлял верить в себя и ежедневно двигаться к своей цели. Поддерживал и укреплял мой дух.
Единственное, что меня тревожило, это то, что я никак не мог определиться в наших отношениях. Все что он делал для меня, носило чисто братский характер. Он ни разу не выказал своего сексуального влечения ко мне. Не сделал ни одного прямого или даже косвенного намека на желание близости. И я готов был принять это. Стать ему просто другом или даже младшим братом.
Однако я не единожды замечал, как он залипает на мне взглядом, когда я улыбаюсь, когда дурачусь на турнике или вышагиваю на канате. В эти моменты он смотрел на меня с такой нежностью в глазах, что мое сердце сжималось до размера шарика для пинг-понга. Как я должен был воспринимать то, что он постоянно похлопывал и поглаживал меня по спине, трепал по волосам? Что это? Дружеский жест или желание прикоснуться ко мне? Я запутался…
Единственное, что я знал совершенно точно, это то, что сам я хотел быть с ним. И потому я нарочно продолжал ему улыбаться самыми бесовски́ми своими улыбками. Придумывал всё больше новых трюков, чтоб снова и снова выбить из него этот влюбленный взгляд. За ужином рассказывал самые невероятные истории из цирковой жизни, приукрашивая их и приправляя пикантными подробностями, чтоб услышать его удивленное: «Да иди ты?! Брешешь!», и расхохотаться, заражая этим смехом моего Ричарда.
А еще, я тоже научился в любой удобный момент похлопывать его по спине. Особенно по утрам, когда он бегал с голым торсом. Я задерживал на несколько секунд свою руку на его влажной от пота коже, и ладонь еще полдня потом хранила его запах.
Однажды, выполняя сальто, я сорвался с каната и довольно болезненно подвернул ногу. Настолько, что Ричарду пришлось фактически тащить меня на себе. Дело было утром. Мы оба, как всегда, были без маек. Поэтому обхватив его за шею, я почувствовал довольно волнительное прикосновение к его обнаженной коже. Сильные руки сжали мои ребра с обеих сторон и почти голый, разгоряченный тренировкой, Ричард прижался ко мне сбоку. Я чувствовал, как при каждом шаге его мокрое от пота тело скользит по мне, создавая совершенно безумную иллюзию прелюдии секса. Я слышал его дыхание. Ощущал его запах. Его лицо было так близко, что стоило ему повернуться и наши губы неминуемо встретились бы. Моё тело почти сразу отозвалось возбуждением. В паху заныло из-за слишком тесных плавок. Но свободные шорты вроде бы скрывали то, что со мной происходило.