Тома далеко от дома. Очешуенное приключение (Берева) - страница 94
Кольцо на пальце пульсирует красным светом. Так же зловещим светом, как кристалл.
Кольцо, о котором я забыла.
Кольцо, которое я нашла в своей сумочке.
Кольцо, которое я надела, не думая.
Кольцо, которое перенесло меня в этот мир.
Почему я забыла о нём?
Наши взгляды с Эриком вновь встречаются, и я знаю, что моих глазах сейчас тоже ужас. Ужас и осознание.
И в тишине зала ответ мужчины на мой вопрос звучит как набат.
— Я искал тебя.
Мы никогда не можем точно утверждать, что знаем другого человека на все сто. Неважно, день вы знакомы или всю жизнь, однажды он может сделать нечто, от чего у вас волосы на голове зашевелятся. Поэтому всегда надо быть осторожными. Полностью доверять можно только себе.
— Открывай, — раздаётся стук в дверь. — Не смей игнорировать меня, Тамара! Живо открывай! Я знаю, что ты дома!
И да, моя сестра барабанит так, что можно разбудить не только весь дома, но и всю улицу. Приходится встать и открывать дверь. Повернув ключ в замке, я не дожидаюсь, пока дверь откроется, и возвращаюсь обратно в комнату.
Лиза появляется в зале через пару мгновений. Оглядывает обстановку, затем меня, завернутую в одеяло по самый нос, с растрёпанными волосами на голове.
— Так, — тянет сестра. — Сейчас я сделаю тебе горячий чай с медом и ромашкой, а потом ты мне всё расскажешь.
— А что рассказывать? — смотрю в пустоту. — Он ушёл, и больше не о чем говорить.
Чувствую, как слёзы начинают щипать глаза. Я так много плакала в последние дни, что они, кажется, воспалились. Всё вокруг мутное и нечёткое. Но мне всё равно. Сердце болит, хочется умереть.
— Ты давай мне тут, — грозит Лиза пальцем. — Не устраивай болота. Ничего страшного не произошло. Мужики уходят и приходят. А ты у себя одна.
— Я люблю его, — всхлипываю, глядя на сестру.
Она подходит к дивану и, сев рядом, притягивает меня к себе, позволяя выплакать боль.
— Он говорил, что любит меня, — рву себя на части каждым словом. — А потом просто исчез. Почему, Лиз? У нас ведь всё было хорошо.
— Не знаю, милая. Объяснений предательству просто нет.
Так что с того раза я больше никогда не позволяю себе сближаться с людьми настолько, чтобы они могли причинить боль. Думала, что получится держаться себя в руках. Но сейчас, глядя на Эрика, мне снова хочется плакать. Мне страшно, и я понимаю, что просто так всё не закончится.
— Эрик, — сглатываю. — Ты пугаешь меня. Скажи, что это всё глупая шутка, придуманная Чином. Скажи мне это, и я поверю.
Он молчит, продолжая сжимать кристалл. Он и сам выглядит так, словно готов разрыдаться. Всё тот же потерявшийся ребёнок, нуждающийся в помощи, но уже с идеей фикс, которая не даёт мыслить здраво.