В это Гектор поверил.
— Ты такой лопух.
Хорошей новостью было то, что никто не сможет потянуть за ниточки, если она облажается. А она облажается. Вероятно, до того, как закончится инструктаж.
Мысль о том, что он больше никогда ее не увидит, вызвала боль… что-то тлеющее в груди. Эту боль он ощутил, когда услышал угрозу Авы.
Он проигнорировал это с такой решительностью, с какой игнорировал свою похоть.
«Я заставлю тебя уйти к концу дня, Тримейн. Гарантирую».
Ноэль бросила свою сумку… которая была заполнена только необходимой одеждой и обувью… на скрипучую стандартную раскладушку и огляделась. Честно? Все выглядело отстойней некуда.
Ее новым жилищем стала лачуга. С облупившейся краской на стенах и грязным бетонным полом. Без окон. Без столов. Без перегородок. Только ряд крошечных кроватей и еле стоящих тумбочек с толстым слоем пыли. «Мда… отличительные черты бедности», — решила она с гримасой.
Как она выживет?
В жизни Ноэль только три вещи имели значение. Ава, деньги и удобство. Именно в таком порядке. Ава была ее опорой, сообщницей и самой преданной подругой. Но она не могла обернуть Аву вокруг себя как меховую шубку и защититься от холода. Не снова. И ее грузовик с деньгами (предположительно) недоступен, пока она здесь. Значит, и на комфорте можно поставить крест.
По крайней мере, на следующие три месяца. Так долго она должна здесь оставаться. Но что самое худшее? Когда истекут эти три мучительных месяца, ее все равно не будут считать агентом А.У.Ч. Пока кто-то в организации не сочтет ее достойной носить значок.
Да, удачи с этим. Никто, исключая Аву, никогда не считал Ноэль достойной чего-либо… кроме лечения. Ее родители утверждали, что любят ее, а отец пытался защитить, но она никогда не делала… достаточно. Ни для одного из них.
«Ты хоть что-нибудь можешь сделать правильно?» Сколько раз ее отец кричал эту короткую реплику. На самом деле он мертв уже несколько лет, но время от времени она могла поклясться, что он кричит на нее из могилы.
«Ты действительно настолько глупа, Ноэль Джейд?» Тогда и сейчас эта любимая фраза ее матери. А добавляла ее второе имя для дополнительного драматического эффекта? Бесценно.
«Боже, Ноэль когда ты вырастешь?» Этот восхитительный вопрос задавали три ее старших брата каждый раз, когда по радио объявляли об ее очередной выходке.
Корбин Блу, первый, последний и единственный реальный бойфренд, на отношения с которым она решилась, настоял на том, чтобы выбирать ей одежду, давать указания о прическе и темах разговора. И все же она оставалась с ним больше года, доказывая правоту матери. Насколько же она глупа?