Она была полностью, до самой, последней крошки разбита вдребезги, не знала, как дальше жить, как себя вести. Она больше не чувствовала страха, только разочарование. И ещё она словно потеряла что-то очень дорогое, и ей теперь придётся как-то жить дальше с этим ощущением потери… надежды.
Ее воспитывали быть милосердной к любому живому существу — будь то король или самая последняя поломойка. Она лечила солдат и видела, как они крепчают, как растет их боевой дух, как они становятся ещё более преданы королю — разве это плохо? Разве плохо дружить со своими подданными, помогать им и быть уверенным, что они будут выполнять свою работу с радостью? Разве плохо поддерживать своего короля — там, на балу, нужно было отказаться танцевать с Матео и тем самым выставить Абрэмо дураком, которого не слушается собственная жена? Хотя… в случае с Абрэмо не было правильного решения или выхода. Как бы она ни поступила — всё было бы плохо. Она почувствовала это, как только вошла в тот злополучный зал, она и раньше чувствовала отголоски этого осознания, слышала предупреждения отца, мамы, Матео… Но не слушала. Была слишком своенравной и уверенной, что с ней не случится подобного. Но оно случилось. И нужно как-то теперь жить с этим. А жить наверное, получится совсем недолго.
Сколько она так просидела, Лео не знала. Мысли о её дальнейшей судьбе метались в голове хаотично и по кругу — от самобичевания до ужаса от происходящего. Она ведь видела, какой Абрэмо на самом деле, с самой первой минуты их знакомства он нисколько не лукавил и вёл себя так, как привык. Он едва не убил воина, причем вельможу, только за то, что он сдался на дружеском поединке. Он с удовольствием пинал морду больного животного, и еще тогда Лео это покоробило. Почему она подумала, что с ней он будет другим? Почему она решила, что для неё он изменится?
Когда отворилась дверь в её темницу, Леонелла только вздрогнула, но даже не повернулась посмотреть, кто к ней зашёл. Она молилась, чтобы это был не Абрэмо — не готова была видеть своего мужа сейчас, но понимала, что если будет ему перечить и сопротивляться, то долго не проживёт. А она обещала маме выжить, мама Норина не переживёт ее кончины. Папа не оставит этого так, развяжется война… Что она наделала, зачем ввязалась в это замужество, ведь она даже не любила своего мужа? А теперь еще боялась его.
Но это оказался стражник, который забрал ведро с водой и оставил новое. Он вышел, но дверь за ним на засов не закрылась. И через некоторое время Лео почувствовала, что кто-то снова появился в её темнице, тихо и невесомо подошел к ней и опустился на колени.