— Вот, мой милый, — с издевкой протянула Изабель, — это тебе не над беззащитной девушкой издеваться, теперь будешь иметь дело с самим…
Договорить она не смогла. Дикая боль пронзила её грудь, а в горло хлынула показавшаяся горячей кровь, заставляя хрипеть и захлебываться. Последнее, что увидела Иззи — это торчащий из её груди королевский меч, и издав последний сдавленный хрип, она, сотрясаемая предсмертными судорогами, рухнула на землю.
«Эх, Иззи, Иззи, — метались мысли в затуманенном ядом сознании Матео, — думала, нашла защитника? Король никого не щадит. Пусть меня тоже убьёт, но только Лео не трогает, Боже, пожалуйста…»
— Ну? А ты? — Абрэмо вытер меч о траву и подошёл к Матео, который, отправленный ядом, уже не мог держаться на ногах. — На что же ты надеялся? Что будешь трахать мою жену, а я не узнаю?
— Если бы ты с ней нормально обращался… она бы тебе никогда… не изменила… — с трудом проговорил Матео, у которого путались мысли и уходило сознание. Он уже не мог держать голову прямо, она безвольно свесилась ему на грудь, из-за чего голос звучал глухо.
— Послушай меня ты, урод, — Абрэмо подскочил к Матео и рванул его за волосы так, чтобы он смог посмотреть на него. — Я сначала убью тебя, потом убью её, а потом уничтожу всю её семейку, вместе со всеми мелкими отпрысками, что они там наплодили, до седьмого колена…
— Конечно, ты убьёшь меня, — Матео вдруг стало так хорошо и спокойно, что он улыбнулся прямо в разъяренное лицо Абрэмо. — Ты же, смельчак, сговорился с чернавкой, чтобы она отравила меня сначала, самому-то страшно тягаться со мной, — Абрэмо зарычал и со всей силы ударил Матео в челюсть. Голова шута резко мотнулась и врезалась в дерево, но Матео продолжал тихо смеяться. — Ты даже… не представляешь, какая она… Лео… Тебе досталось сокровище, а ты топчешь его, — Матео с каждой минутой становилось все тяжелее дышать. — Ты не посмеешь… не сможешь убить её. За свою королеву народ сметёт тебя, сотрёт в порошок… уж я-то знаю. Если королева умрёт… все будут знать, что это ТЫ убил её. И тебе не простят…
Сознание покинуло Матео, он захрипел и провалился на бок.
— Что ты знаешь? — заорал Абрэмо, тряся Матео. — Говори мне, урод, что тебе известно?!
— Армия на стороне своей королевы, — еле слышно прошептал Матео, не в силах открыть глаза. — Даже не пытайся…
Речь менестреля оборвалась, больше он ничего сказать не смог. В отчаяном бессилии Абрэмо размахнулся и одним ударом отрубил голову Матео, лицо которого исказилось предсмертной гримасой.
Король постоял немного, пытаясь прийти в себя, потом оглянулся на два трупа и глубоко вздохнул. Убив менестреля, он, конечно, почувствовал некоторое облегчение, но смерть шута мало что дала. Нужно было что-то решать с Леонеллой, и решать осторожно, потому что не так страшно потерять доверие народа, как преданность армии.