У меня вспотели ладони и захотелось попросить маму замолчать, но тогда я уже знала, что это абсолютно бесполезно. В академии у нас был целый курс, посвященный плотской стороне отношений. Крайне туманный и пугающий, из которого я вынесла только знание, что мужчины совсем иначе устроены, необузданны и жестоки. Хотя Адель, которую в академию запихнули родственники, чтобы немного ограничить ее бурную личную жизнь, на подобных лекциях закатывала глаза, а то и мерзко посмеивалась. И сейчас я бы предпочла выслушать одну из ее забавных, пускай и пошлых историй, от которых у меня краснели щеки, чем мамины страшилки.
— … постарайся улыбаться ему до и обязательно поблагодари после, а также скажи, что все невероятно понравилось, ты вознеслась на пик блаженства и познала небывалое удовольствие. Кровь потом отмоешь в ванной, главное удостоверься, что и на простыне осталось пятно. Знаю, сейчас эта традиция уже отмирает, но мне бы хотелось, чтобы слуги разнесли новость о твоей невинности. И не волнуйся, так больно будет только в первый раз, дальше — просто неприятно.
К горлу подкатил ком, а по спине побежал холодок.
— Винсент не станет… Он такой тихий и осторожный.
— Притворялся, пока ты была его невестой! А жена — собственность мужа, с ней можно делать, что угодно! Но ты права: фигура у тебя неважная, может и не соблазниться. Жаль, что под рубашку не наденешь корсет, как под платье.
От одного воспоминания об этом орудии пыток стало трудно дышать. Мама так старалась сделать мою талию потоньше, что, кажется, сломала пару ребер. И ещё болтала, болтала, болтала…
К моменту, когда она все же вышла из спальни, я была близка к тому, чтобы выпрыгнуть в окно и сбежать куда-нибудь в дикие земли. Там хотя бы быстро съедят, а не будут мучить годами. Винсент же задерживался, зато луна шкодливо заглядывала сквозь шторы, чертила узоры лучами и казалась необыкновенно большой. Красивая, недостижимая, но такая же пленница традиций, как и я. Появляется в небе только в определенные часы и дни, а в остальное время вынуждена прятать свой лик от людей.
Откуда-то сверху на подоконник прыгнула белая кошка, потерлась головой о приоткрытую створку и мяукнула.
Я подошла ближе, прикоснулась к мягкой и теплой шерстке, затем погладила уже увереннее. Кошка тут же легла и вытянула вперёд лапы. Вот кто по-настоящему свободен! Может идти, куда хочет, и делать, что хочет, даже сбежать от хозяина. Все равно найдется тот, кто покормит белоснежную красавицу. Я отвернулась, чтобы взять с подноса ломтик вяленого мяса и угостить ее, но когда обернулась, подоконник был пуст, зато из коридора послышались голоса и пьяный смех. Кто-то с энтузиазмом давал наставления Винсенту, а тот ровно отвечал.