Чему бы ни учили невест в местном монастыре Ордена, это должно быть что-то угодное богам и связанное со светлой магией. Слушая отчаянный стук сердца стража, я не позволяла себе затягиваться в этот водоворот и вспомнила про состояние центрирования: я здесь, я чувствую себя и божественный свет внутри, я вспоминаю свою природу и могу взаимодействовать с реальностью, не вовлекаясь в боль. Я позволяю себе проявлять этот свет.
Проведя ладонью по шее стража, я коснулась его груди в области сердца. Под тканью рубашки тело Эйнора горело огнем. Стоило мне невольно задеть пальцами кожу в прорези под пуговицы — по телу будто ударила молния.
В одно мгновение мою кисть сжала его жесткая ладонь. Я не успела и слова сказать, как Эйнор открыл горящие глаза и одним толчком уронил меня на спину. В нем осталось хоть что-то человеческое?! Или столкновение с тварями подчинило силам тьмы?
Я попыталась вырваться, но страж прижал всем телом. А моя рука в его ладони была стиснута так, что еще движение — и тонкие кости треснут.
— Эй… нор, — прохрипела я из последних сил, чувствуя его невыносимую давящую силу. — Пусти!
Сложно думать о свете в такой миг! Кажется, не вышло бы из меня никакой нормальной невесты.
Эйнор перевалился через меня и оперся на локоть, наконец выпустив мою руку. Правда теперь я была целиком под ним еще более беспомощна. Взлохмаченные волосы стража упали вниз, щекотнули мою шею, но в его лицо смотреть было страшно. Особенно в глаза, наверняка залитые тьмой.
Тяжелое дыхание касалось щеки, а ладонь стража недвусмысленно легла чуть выше моей талии. Его пальцы дрожали.
Я попыталась отвернуться, дернулась к откинутой в сторону руке.
— Эйнор! — прошептала уже сипло, не веря, что достучусь.
Но тут он замер и вдруг произнес глухо, не поднимая опущенной головы:
— Прости.
Вот как! Значит, он снова в себе. Самое время сейчас осторожно вылезти из жарких объятий. Нет, конечно, это весьма волнительно, но ведь совсем… не для меня.
— Я думал, ты будешь пробуждать во мне что-то светлое, — заговорил он снова, едва заметно сжимая пальцы на моей талии, будто хотел этим заглушить шум в голове. — Но пробуждаешь что-то совсем другое.
Звучит весьма непристойно, Великий Второй страж! На месте Эйды мне стоило бы окончательно залиться краской. Я осторожно вздохнула и сглотнула, пытаясь не дать нашим губам соприкоснуться — при такой близости риск весьма велик! А если у него такая реакция на прикосновение к его коже, то от поцелуя и вовсе может произойти взрыв.
— Прости, — настал мой черед извиняться. — Я пока не знаю, как это должно быть.