Родерик выступил вперед, заслоняя меня плечом, и сжал мои пальцы, но я выдернула ладонь. Эта музыка, исходящая откуда-то из стен и заставляющая вибрировать пол под ногами, накрашенный клоун на троне, что возомнил себя чуть ли не богом, жадные взгляды, липнущие ко мне паутиной, так что хотелось брезгливо смахнуть их рукой, — все было неправильно. Огонь клокотал во мне, как лава в жерле вулкана. Если они не отпустят маму…
— Где. Моя. Мать. — Раздельно произнесла я.
* * *
Повинуясь молчаливому приказу, слуга с бархатной подушечкой, на которой блестел жучок, шагнул ближе. Люди быстро расступились, и мы остались у трона втроем.
— Нестабильная магичка-огня — это опасно, — как змея прошипел некромант, склонившись к уху императора. — Ваш указ был ошибкой.
— Как смеешь ты сомневаться в мудрости его звездности? — громко возмутился Родерик. — Ему было предсказание: явится избранный с огнем, и королева падет. Указ императора о незапечатывании магичек огня преисполнен дальновидности и любви к стране! Ведь именно эта девушка может стать той, кто победит хаос!
В зале зашумели, повторяя его слова.
— Однако как бы нам не получить вторую королеву хаоса прямо сейчас, — сказал император. — Погляди, она так и искрит.
Все посмотрели на меня, а я сжала пальцы, которые кололо от огня, в кулаки.
— Это нормально, — сказал Родерик и пристально посмотрел на меня. — Она не причинит никому вреда. Правда, Арнелла?
— Если мне дадут увидеться с матерью, — упрямо повторила я.
А иначе я за себя не ручаюсь. Пламя, будто почувствовав слабину, так и рвалось наружу. Бархатные портьеры вспыхнули бы первыми, гобелены с гербами правителей следом. Ковровая дорожка, ведущая к трону, тоже бы хорошо занялась, а следом этот чванливый урод. Его крашеные волосы наверняка бы воняли, сгорая в огне…
Мелкие глазки императора прищурились, верхняя губа дернулась, обнажая обломки зубов, а потом раздался глухой звук удара, кто-то вскрикнул, и я, обернувшись, увидела, что женщина в голубом упала навзничь, раскинув в стороны руки.
— Мама! — воскликнула Иветта Тиберлон и бросилась к ней.
Люди зашумели, обступили их.
— Разойдитесь! — выкрикнула девушка. — Ей нечем дышать! Мама, мамочка, — она похлопала женщину по щекам и, приподняв ее голову, устроила у себя на коленях. — Есть тут целители?!
Пробившись через толпу, к ним подошел мужчина в костюме глубокого синего цвета и, присев, обхватил запястье женщины, а мастер Изергаст распрямил пальцы, до этого скрученные в какой-то хитрый знак за спиной. Лицо его при этом было подозрительно честным и исполненным искреннего беспокойства.