– Я уже говорила – ты!
Отвечает прямо ему в лицо, отшагивая назад. Но Денис делает очередной шаг в ее направлении, вынуждая шагнуть еще раз спиной. Вот только пространства для действий здесь нет, поэтому Юля сразу же натыкается на стену. Дальше идти некуда. А Денис будто не видит этого – напирает, пока его футболка не касается ее груди. Сначала футболка, а потом и его тело.
В горле тут же пересыхает, будто всю жидкость махом испарили.
– С чего вдруг?
Ей показалось, или голос телохранителя стал ниже? Каким-то мягко-бархатным, опоясывающим. Будто он решил так же, как и она, поменять манеру поведения и теперь вместо злости действует совсем иначе.
– У меня нет причин испытывать к тебе симпатию, – произнесла Юля, крепко впиваясь пальцами в пачку.
Хруст картона показался аномально громким на фоне их тихих голосов и частого дыхания. Юлиного. Потому что Денис дышал нормально.
– В клубе тогда так не казалось, – произнес, а потом вдруг тронул ее подбородок, приподнимая лицо еще выше.
Оказывается, ее взгляд съехал на его грудную клетку, а девушка и не заметила. Сглотнула, встретившись с карими глазами. Темнота в прихожей уже не казалась такой непроглядной. Юля видела все – и идеальные мужские губы, и небольшую родинку около носа, и ресницы пушистые. И даже то, как расширились зрачки Дениса, когда он опустил глаза на свою же руку, касающуюся ее подбородка.
От ощущения шероховатой кожи на своем лице у Юли внутри зашелестело все. Будто волна по сухому песку прошлась, смачивая его, так и у нее волной покатилось вниз желание. Прямо от подбородка. По шее, ключицам, груди. Соски затвердели. Денис ненамеренно пошевелился, тем самым вызывая в них саднящие ощущения. Захотелось оттолкнуть наглеца, но Юлю словно парализовало.
Она никогда не испытывала такого. Даже от порнофильмов, которые в начале семейных отношений с Германом иногда посматривала, чтобы хоть как-то для себя уменьшить неприятные ощущения от секса с мужем.
– В клубе мы просто танцевали, – еле выдавила из себя, сражаясь с крошечными иголками по всему телу, которые кололи каждый внутренний орган и будто впрыскивали в нее сладкий яд. – Или ты думаешь, ты единственный, с кем я позволяю себе танцевать?
Денис погладил ее подбородок. Медленно, большим пальцем прошелся по коже, понимая, что уже на взводе. Она его разозлила. Сильно. Своим высокомерием и короной на голове, но как только прикоснулся, перед глазами пелена упала. Кожа оказалась гладкой, нежной, без единого изъяна, кроме того шрама, который Денис сейчас не видел, но хорошо помнил, где он находится.