Не знала о наличии таких особняков на горе. Мы жили в городе, и я мало интересовалась окрестностями в ту пору. А все мои одноклассники тоже были из среднего класса, потомственных аристократов, таких как Роберт, в моем классе точно не было.
Роберт толкнул массивную дверь, выкрашенную белой краской, и вошел первым. Щелкнул выключателем, но огромная трехъярусная лампа в холле никак не отреагировала. Я оглядела огромный холл, заставленный мебелью, укрытой чехлами. Такое ощущение, что мы вломились в музей.
– Электричества так и нет, – сказал Роберт. – Я успел позвонить в контору, но они, похоже, сегодня уже ничего не сделают.
– Как давно ты приехал? – спросила я, стоя почти на пороге. С меня ручьем текла вода.
– Часа два назад. – Роберт оглянулся, а я развела руками, указывая на натекшую с меня лужу. – Да плевать, Денни. Нужно срочно переодеться. Идем.
Он потянул меня влево, толкнул запертые створки дверей. Здесь было темнее, окна почти полностью скрывал плющ. Вроде столовая, в центре которой огромный темный стол, явно родственник того столу, что Роберт заказал в мою спальню в доме на Манхэттене. Вот откуда у него тяга к антиквариату.
Вокруг стола дюжина стульев в чехлах, а в буфетах с пыльными стеклянными дверьми полки прогибаются от количества посуды. Воздух спертый, сухой и пыльный. Тишина угнетает, только за окном шелестит дождь, пока капли барабанят по плющу.
Роберт, точно зная, куда идти, пересек столовую и двинулся дальше.
Теперь мы оказались в кабинете. Здесь пыли было еще больше, а я узнала картины на стенах. Они цветные, но эти мазки кисти ни с чем не перепутать – их явно создал Роберт.
– Они твои? – спросила шепотом.
Теперь мне кажется, что мы воры в погоне за антиквариатом.
– Все картины в этом доме только мои. Их тут столько, что топить ими можно. В детстве я только и делал, что стоял у мольберта.
Вазы, статуи, чучела на стенах – все погребено под слоем пыли, как будто дом оказался в центре песчаной бури. Разве в доме давно никто не живет?
– Когда умерла твоя мать?
По ощущениям из-за слов смотрителя, это случилось недавно.
– После публикации интервью Клио, – бросает он, не оборачиваясь.
Я спотыкаюсь словно о невидимую преграду. Стало ли то интервью причиной ее гибели? Ведь Клио рассказывала ужасные вещи. И если мать Роберта хватил удар из-за этого… То можно ли считать, что я отомстила? А почему он не злился на меня из-за интервью?
– Интервью здесь не причем, – говорит Роберт тихо. – Расслабься, Денни. Она болела.
Он пересекает еще несколько комнат, и становится жутко от осознания, насколько огромен дом. Здесь могли бы жить призраки, но больше похоже на то, что мы с Робертом привезли их с собой.