Наконец, он останавливается в крохотной, по меркам дома, комнате. С кроватью, камином и креслом.
– Гостевая спальня, – сказал он. – Раздевайся, а я сейчас найду одело. Боюсь, здесь нет нормальной одежды.
Мне страшно оставаться здесь одной, и Роберт читает это в моих глазах. Показывает на двери, такого же цвета, как и стены, оббитые деревянными панелями, за которыми и оказывается узкая гардеробная.
Он на ходу сбрасывает кожаную куртку, а следом промокшую футболку, оставаясь только в жестких кожаных штанах.
Мокрый батник прилип к телу. Стащить его сложно, но без него мне становится еще холоднее, под ним у меня только бюстгальтер, но и он полностью промок. Роберт появляется вовремя с охапкой одеял. Замечаю на нем какую-то бесформенную и выцветшую футболку со Звездой Смерти. На черной ткани белые разводы, словно от пятновыводителя.
Смотрю на него во все глаза. Еще не видела его в такой ужасной одежде. Которая, черт возьми, его все равно вообще не портит.
Роберт набрасывает мне на плечи плед, закутывает в него и говорит, перехватывая мой взгляд:
– Я когда кисти отмывал в растворителе, то сушил их этой футболкой. Когда-то ее носил мой отец. Тогда она казалась мне просто огромной, даже не представлял, что когда-то придется ее надеть. Не знаю, откуда она вообще здесь и как уцелела.
Ни один из нас не думал, что так все повернется, думаю я. Он стоит прямо передо мной, его руки на моих плечах. А я в его заброшенном доме – и это еще один «привет» из детства. Роберт, судя по всему, не собирался сюда возвращаться.
– Нужно растопить камин. Для этого мне придется уйти в гостиную, я видел там дрова. Ночью обещали заморозки, и других способов согреться нет.
Есть, чуть не ляпнула я. Поэтому просто киваю, когда он спрашивает, смогу ли я дождаться его здесь сама. Роберт уходит, обещав достать свечи и еду.
Джинсы нужно снять как можно скорее, пока из-за них не отсырела и кровать, на которой сижу. Когда Роберт уходит, раздеваюсь полностью. Подхватываю свою и его одежду и развешиваю на спинке единственного стула и на дверях в гардеробную. Заглянув в полупустую гардеробную, пропахшую сыростью и лавандой, нахожу простыню, полотенце и еще одну футболку. Найденное полотенце узкое, но сойдет и это.
Пытаюсь обсушить волосы, чтобы с них хотя бы не текло.
Сбрасываю с плеч плед, натягиваю белую футболку без рисунков, завязываю на талии простыню. Теперь возвращаю на плечи плед и так сажусь в кресло у камина.
Я опустошена. Выжата. Вымотана. А еще спелёнута толстым пледом так, как что не пошевелиться. Тепло проникает в тело, отогревая окоченевшие пальцы рук и ног.