– Как? – выдохнула я. – При такой простоте?…
– Мастерство, – пожала плечами консультант. – Берете?
Я взглянула на себя еще раз в зеркале и кивнула.
К платью полагались туфли цвета нюд на высоком каблуке. И серебристый клатч.
Каких-то пять минут, а меня было не узнать.
Я медленно вышла из примерочной.
Роберт поднял глаза на звук каблуков и его взгляд споткнулся еще на щиколотках. Потом взгляд скользнул выше.
Я просто млела от его пристального, внимательного изучающего взгляда. Да, любой мужчина на его месте остался бы в восторге, но я-то знала, какое большое значение имела внешняя составляющая именно для Маккамона.
– Еще у нас есть стенд с нижним бельем, – заметила в полной тишине консультант.
– Правда? Таким же ярким? – хрипло отозвался Маккамон.
– В этом сезоне в моде яркость.
– Покажите, – сказал он, не сводя с меня взгляда.
Сказать, что я удивилась, значит, ничего не сказать. Девушка принесла раскрытый каталог. Мне даже не показала!
Маккамон бегло скользнул взглядом по странице и протянул девушке банковскую карту.
– Это и это.
– Хороший вкус, – окинув наметанным взглядом мою фигуру, девушка удалилась, подхватив карту.
Я даже дышать боялась, чтобы не спугнуть его. Серьезно, неделю назад он даже по имени ко мне не обращался, а теперь покупает для меня нижнее белье? Чтобы я просто носила его или все-таки сняла его для него? Ремонт сегодня вечером отменяется?
– Ваша карта. Ваши покупки. Приятного вечера!
– Ущипни меня, – попросила я, когда мы сели в такси.
Маккамон покачал головой и серьезно ответил:
– Если я коснусь тебя хоть пальцем, все произойдет прямо в такси.
Ланч вышел нервным.
Знаете, невозможно спокойно находиться рядом с человеком, если от одного его взгляда у тебя сбивается дыхание.
Маккамон, к слову, тоже старался лишний раз на меня не смотреть. Но если его взгляд задерживался на обнаженных плечах, груди или губах, он сбивался с мысли, а потом не мог вспомнить, о чем говорил до этого.
От меня адекватного участия в разговоре тоже ждать было бесполезно. Я слушала, но совершенно не слышала его. Хриплые нотки в его низком голосе действовали на меня дурманом.
Официант расхваливал еду и вино (даже минеральную воду, которую пил Роберт), но я не чувствовала вкуса ни напитков, ни изысканных блюд.
Это был дорогой элитный ресторан, возле которого папарацци часто ловили звезд, но за время ланча у меня не возникло даже желания поглазеть по сторонам, найти знакомые лица, восхититься близостью голливудских знаменитостей. Остальной мир перестал существовать, и только этот мужчина напротив имел значение.