После ланча разговор совсем сошел на «нет». Я сослалась на то, что это все вино, хотя мы оба знали, что алкоголь совсем не причем.
В такси мы сели по разные стороны пассажирского сидения. Доведенная до предела, я прекрасно понимала, коснись он меня сейчас, и неизбежное будет уже не остановить.
Хотелось забыться, отвлечься, но близость Маккамона только усиливала тот иссушающий изнутри голод. Мы еще не проводили так много времени вместе, как в это воскресенье. Мы были рядом с самого утра и теперь воздух между нами наэлектризовался настолько, что, казалось, еще чуть-чуть и начнет искрить.
Из такси мы вышли каждый в свою дверь и со стороны, наверное, можно было решить, что мы в ссоре, если бы все не было с точностью до наоборот.
– Мисс Стоун, мистер Маккамон, – приветствовал нас швейцар.
И пока Роберт остался, чтобы предупредить управляющего о завтрашней доставке из магазина, я направилась к лифту. Заслышав шаги Маккамона, нажала на кнопку вызова.
Странно, что лифт не сразу распахнулся, поскольку последними, кто вышел из него, были мы сами утром. Лифт преодолел в обратном порядке все сорок два этажа и возвестил о своем прибытии коротким звоном.
Зайдя внутрь, я рефлекторно протянула руку, чтобы нажать на единственную кнопку.
И тогда же наши пальцы соприкоснулись.
Та самая вспышка. Искра. Безумие.
Наши пальцы переплелись. Последний шаг навстречу сделали одновременно. Я вытянулась на носочках, несмотря на каблуки. Он обвил мою талию руками, вжимая в себя.
Двери лифта закрылись, но кабина не тронулась с места. Еще через секунду погас свет.
Никто из нас так и не нажал на кнопку.
Я стала искать ее в темноте, шаря одной рукой по холодной панели, но наткнулась только на руку Роберта. Он перехватил мои пальцы. Опалил их горячим дыханием, поднеся к губам.
Сделал шаг, и вот уже спиной я упираюсь в стену кабины, а его пальцы задирают на мне юбку, добираясь до голой кожи бедер. Чувствую, как другой рукой – левой, – Маккамон пытается справиться с собственными пуговицами на джинсах.
Это безумие делать то, что мы собираемся сделать в лифте, который по-прежнему стоит на первом этаже, но ведь по идеи никто и не может его вызвать, кроме нас?
И еще в темноте и спешке, в какой-то миг до меня доходит, что если сейчас все впервые произойдет именно так, то потом только разочарование, стыд и, боже мой, «ты должна уйти, Денни».
Неожиданно вспыхнул свет, а лифт пришел в движение. Я увидела взъерошенного, сбитого с толку Роберта, который все еще держал палец на кнопке.
Не выпуская меня из рук и не ослабляя объятий, Маккамон прижался лбом к оббитой металлическими пластинами стене над моим правым плечом. Прикрыв глаза, попробовал восстановить сбившееся дыхание.